Мартовская пасмурность сгорбилась над крышами,
Люди в глухостенности дремлющих домов,
Перебрав безмолвия, спали и не слышали
Чью-то песню тихую безо всяких слов.
Лишь ему подвластными призрачными ведами
Растворяя в бытности каплю волшебства,
Вился нитью долгою голос неизведанный,
Выплетая в воздухе стылом кружева.
Было в этом голосе до краёв бездонное,
Что рождает нежностью по спине мороз,
И, казалось, шепчутся волны полусонные
В никому не видимом океане слёз.