Мы все из снега вышли по прямой,
по наскоро протоптанной дорожке.
Мы сами стали улицей, зимой
и тенью в запорошенном окошке.
Что говорить? Летим куда-то вверх,
нас не узнать — легки и бледнолицы.
В черновиках рифмуем смерть и смех,
пока нам белый свет под утро снится,
пока любовь там катится в сугроб
на сказочной расписанной ледянке
и разбивает в кровь высокий лоб.
Любовь и кровь — извечные подранки.
Как долог путь — всего шестнадцать строк.
До дома шаг — но как дойти до дома?
Скажи мне — снег, а я отвечу — Бог,
как будто я с ним запросто знакома.