В кофейной ли гуще, в стихах, во сне
увидится некий бред —
повсюду грядущее кажет мне
уайльдовский свой портрет.

Я кофе давно растворимый пью
и часов замедляю ход,
но вновь наступает на жизнь мою
непрошенный Новый год.

Меж прошлым и будущим — пять минут.
Застыло на миг бытиё.
И бездне страшно в меня заглянуть.
Страшнее, чем мне — в неё.

Время телефонов-автоматов
и в парадных тёплых батарей,
и была деревня-глушь-Саратов
ближе всех курортов и морей.

С выбитой подпиской на журналы,
с чебуречной, чайной и блинной,
с телика единственным каналом
и с надёжным тылом за спиной.

А теперь не с этими, не с теми,
но теплей, что там, вдали, маня,
близоруко всматриваясь в темень, —
город, окликающий меня.

***

Дома, где я жила, все умерли давно,
их призраки во сне слабее писка…
Но там, где нам дано души двойное дно —
теперь они свою нашли прописку.

Там старый особняк, веранда и гамак,
там во дворе играет радиола.
Порой они встают из вороха бумаг
подобием сердечного укола.

Знакомое крыльцо… похожий силуэт…
пары конфорок коммунальной кухни…
… показать весь текст …