Мне всегда было интересно, откуда берётся у иных самодовольная убеждённость, будто люди, с которыми они расстались сто лет назад, да и не были по-настоящему близки, всё ещё любят их и в любой момент могут рвануть назад, стоит им того пожелать…

Долгие наблюдения привели всё к тому же, часто лишь иллюзорному неравенству в отношениях, где один почувствовал свою власть над другим только на том основании, что тот обошёлся без игр, был честен и открыт в своих чувствах, а значит, и не скупился на их проявление.

Это и посчитали той слабостью, которая автоматически повышает градус собственной значимости у тех, кто гомеопатически дозирует свои крохи тепла, любви, принятия и нежности, считая, что если ему дают больше, значит, он ценнее… не инфантильнее, не самонадеянней, не нарциссически одержимее покорением, а вот именно ценнее.

Так и живут с этим убеждением. Легко кидаются людьми.
Легко берут без отдачи.
Легко устанавливают цену за доступ к себе. Легко хвастаются потом художественными вымыслами о том, что их бывшие лишь вынужденно живут с другими, из-за детей, например, но уж точно не потому, что те, другие, смогли обрести реальную значимость и взаимность.

Но… совсем не легко обнаруживают вдруг, что за ними, такими прекрасными и неповторимыми, большой очереди не образовалось.

Иногда вообще никого не образовалось, потому как самодовольство и неспособность воспринимать людей на равных, с определённого момента становится настолько заметным даже с первой встречи «диагнозом», что желающих продолжать на таких условиях почти нет…

И тут начинаются невротические заходы на старую территорию при тщательно подогреваемом самообмане, будто там их любят по-прежнему.

Они не берут в расчёт, что далеко не все выбирают годами торчать в трясине однажды обретённого опыта.

Что далеко не все застывают на одной эмоциональной точке и не идут во взросление и развитие.

Что далеко не все продолжают считать «любовью всей своей жизни» обыкновенный эпизод созависимости.

Что далеко не все не умеют ставить точки в несчастливых историях и создавать новые, счастливые, в которых обрели по-настоящему близкого человека, а не вынужденно заменили нелюбимым любимого.

Годами спекулировать иллюзией пожизненной любви к себе того человека, которому ты не дал ничего, кроме своего тщеславного присутствия, горький выбор, друзья мои…

Очень горький. Он словно роспись в своей собственной эмоциональной импотенции, словно признание в своей собственной неспособности любить, словно трусливое желание от безысходности вернуть себе хотя бы то, от чего сам когда-то отказался.

Это серьёзная поломка.

И она не у того, кто когда-то посмотрел в уходящую спину полными слёз глазами… она у того, кто пытается, годы спустя, принести себя назад в качестве подарка…