Адам, всё кончено. Я пережил Христа.
Но он хоть Богом был. Он своего добился.
Ученья нет. Учеников я растерял.
И мёртвых воскрешать не научился.
Пусть не терновый, но хоть лавровый венец
Я заслужил. Он долго был в моём прицеле.
В моих руках тот самый золотой телец.
Но счастья нет. И хуже — нет и цели.

Не говорите мне о женщинах, Адам.
Меня любили много женщин — не за деньги.
За мной любая бы пошла, Адам, мадам.
Хоть нищим был — философ и бездельник.
Своей любимой я послал сто телеграмм.
Она ответила презрительным молчаньем.
Столб атмосферный весом в двести килограмм
Безбожно давит, а особенно ночами.

Хочу уехать, и уехать далеко.
Туда, где праздник не давал расти бы грусти,
Где я не стал бы больше думать ни о ком.
Но я боюсь, что грусть так просто не отпустит.
Куда бежать, Адам? Куда держать мне путь?
И вот ещё какая мысль меня терзает.
Ведь я бы мог весь мир к ногам её швырнуть!..
Весь мир к ногам — и пусть переступает.

Бог с ней, Адам! Пусть будет счастлива с другим,
С тем, кто её боготворит и понимает.
Я не любил её, я ею был любим.
Должно быть, этого мне очень не хватает.
И потому я шлю ей сотни телеграмм!
И потому её молчаньем опечален…
Столб атмосферный весом в двести килограмм
Безбожно давит, а особенно ночами.