иногда вдруг становится пусто и всё равно:
ты идешь по дороге, по центру её, босой,
в дупель пьяный уставший актер своего кино,
даже смерть отказалась махать на тебя косой,
даже мама сказала — ты точно уйдешь ко дну,
ты не справишься с миром, он крепче твоей спины,
ты исчезнешь, не нужный ни Богу, ни самому,
бесхребетные психи не много кому нужны,
ты родился, ты сдохнешь — такой вот нехитрый план,
не сегодня, так завтра, не завтра, так через год,
так плетись же, усталый, ты вечно один, ты сам.
жизнь — глубокая глотка, но топит ходящих вброд.
топит-топит, ты знаешь, сегодня я был в гостях,
и смотрел как детишки из кубиков строят дом.
то молчат, то щебечут, то радостны, то грустят.
я большой, мне не верится, даже с большим трудом.
я большой! так звучит, как исполненный приговор.
словно эхо от выстрела в чей-то большой живот,
и мой сказочный мир, полный леса, озер и гор,
всё тускней и тускней через каждый прожитый год.
милый сказочный мир! я смотрю на тебя во тьме,
через стены хрущевок, деревья и едкий смог,
я в своей голове, как на привязи, как в тюрьме,
я пытался бежать, но, конечно же, я не смог,
но сейчас я пришел. дай чуть-чуть постоять в дверях,
в тишине, без людей, сигарет и ненужных слов,
дай увидеть рассвет, и понять, что живу не зря,
и заснуть незаметно,
легко. глубоко. без снов