16 ноября 1974 года Александр Солженицын провёл в Цюрихе пресс-конференцию «О будущем России», на которой предложил советской интеллигенции «Программу „нравственной революции“». Суть этой программы можно свести к строкам из нашумевшего эссе «Жить не по лжи»:

«Самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь всё покрыла, всем владеет, но в самом малом упрёмся: пусть владеет не через меня!»

Классической русской литературе и философии свойственно обращаться к вопросам нравственности и противления злу. Не нами подмечено, что Солженицын в своей публицистике и публичном поведении ориентировался на высокие образцы Льва Толстого и Фёдора Достоевского, которые вполне могли бы написать (и писали) нечто подобное строкам выше. Разница же, однако, в том, что Солженицын схватывал только внешнее, забывая о существе: русские классики, во всяком случае в принципиальных, ключевых вопросах, всегда следовали тому, что они проповедовали. Александр Исаевич же говорил одно, а делал настолько другое, что на много лет вперёд скомпрометировал любые призывы к нравственности и порядочности, исходящие от русской интеллигенции.

Лично для меня точкой невозврата в восприятии Солженицына как лицемера стала книга «В круге первом» и особенно те её абзацы, которые посвящены послевоенным размышлениям Сталина. Это, вопреки патетическим трибунным заявлениям нобелиата, густая квинтэссенция лжи, запущенная в массы с явным пропагандистским умыслом. Причём лжи не только о советском лидере, но и о русском народе и других народах Советского Союза. Это не истина, пришедшая из глубин сердца, как в толстовском «Не могу молчать», — это дешёвая агитка, играющая роль снаряда в холодной войне. Ну же, перечитайте эти «мысли Сталина»:

«А беды сыпались и сыпались просто навалом. Обманул Гитлер, напал, такой хороший союз развалили по недоумию! И губы перед микрофоном дрогнули, сорвались „братья и сёстры“, теперь из истории не вытравишь.

А эти братья и сёстры бежали как бараны, и никто не хотел постоять насмерть, хотя им ясно было приказано стоять насмерть. Почему ж — не стояли? почему — не сразу стояли… Обидно.

И потом этот отъезд в Куйбышев, в пустые бомбоубежища… Какие положения осваивал, никогда не сгибался, единственный раз поддался панике — и зря. Ходил по комнатам — неделю звонил: уже сдали Москву? уже сдали? — нет, не сдали! Поверить нельзя было, что остановят — остановили!

Молодцы, конечно. Молодцы. Но многих пришлось убрать: это будет не победа — если пронесётся слух, что Главнокомандующий временно уезжал. (Из-за этого пришлось седьмого ноября небольшой парад зафотографировать.) А берлинское радио полоскало грязные простыни об убийстве Ленина, Фрунзе, Дзержинского, Куйбышева, Горького — городи выше! Старый враг, жирный Черчилль, свинья для чохохбиля, прилетал позлорадствовать, выкурить в Кремле пару сигар. Изменили украинцы (была такая мечта в 44-м: выселить всю Украину в Сибирь, да некем заменить, много слишком); изменили литовцы, эстонцы, татары, казаки, калмыки, чечены, ингуши, латыши — даже опора революции латыши! И даже родные грузины, обережённые от мобилизаций — и те как бы не ждали Гитлера! И верны своему Отцу остались только: русские да евреи».

Вот так.

Человеку, хоть мало-мальски знакомому с историей Великой Отечественной войны, известно, что Сталин не уезжал ни в какой Куйбышев и в качестве Верховного главнокомандующего лично руководил обороной Москвы. А назвать парад 7 ноября 1941 года небольшим и сообщить, что его «зафотографировали», мог только откровенный подлец. В связи с этим мне неясно, как почитание Солженицына в современной РФ сочетается с ежегодным парадом в честь того самого парада 7 ноября. Аналогичная глупость написана относительно злорадства Черчилля во время визита в Москву в 1942 году, потому что капитуляция СССР означала бы едва ли не катастрофу для Англии. Наоборот, в ходе встреч Сталина и Черчилля у двух лидеров сложились вполне деловые отношения. Ну, а уж байка про сталинскую «мечту» выселить всю Украину в Сибирь вообще находится за гранью добра и зла. Она основана на нацистской агитационной листовке, отпечатанной в 1944 году во время отступления немецких войск с Украины.

Иными словами — да, жить надо не по лжи. Но Александр Солженицын так не жил. А, как видите, совсем даже наоборот.