Вспоминаем, а то и это запретят скоро.
Один мужик двух депутатов прокормил, а на пенсию так и не вышел. До смерти кормил, До своей.
Пока всяких нахлебников не станет больше, втрое, вчетверо мужик так и не почешется
Два генерала очутились на необитаемом острове. «Служили генералы всю жизнь в какой-то регистратуре; там родились, воспитались и состарились, следовательно, ничего не понимали. Даже слов никаких не знали, кроме: «Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности». Они одеты в ночные рубашки, а на шеях — по ордену. Один из генералов служил в школе военных кантонистов учителем каллиграфии (он умнее). Ни один из генералов не может определить стороны света, чтобы обойти остров. Вокруг много еды (яблоки на дереве, рыба в ручье, зайцы и дичь в лесу), но генералы не могут сами ничего добыть.
Находят «Московские ведомости». Все заметки в газете, как назло, посвящены званым обедам. От голода генералы набрасываются друг на друга, один откусывает и съедает орден товарища. Вид крови отрезвляет генералов. Бывший учитель каллиграфии предлагает выход: найти мужика и заставить его о них поза- ботитьсяГ «Долго они бродили по острову без всякого успеха, но наконец острый запах мякинного хлеба и кислой овчины навел их на след. Под деревом, брюхом кверху и подложив под голову кулак, спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы».
Мужик начинает работать: срывает генералам спелые яблоки, а себе берет одно кислое. Добывает огонь; изготовляет из своих волос силок и ловит рябчика; готовит так много и вкусно, что генералы даже решают поделиться частью еды с ним («с тунеядцем»). В ответ на просьбу мужика об отдыхе генералы требуют свить веревку и привязывают его к дереву, чтобы не убежал. Через день мужик уже умеет «в пригорошне суп варить». Сытые и довольные генералы радуются, что в Петербурге им набегает большая пенсия, рассуждают о Вавилонском столпотворении, без отвращения и желудочных колик читают «Московские ведомости».
Через некоторое время генералы требуют доставить их в Петербург. Мужик строит корабль, устилает дно лебяжьим пухом, и они пускаются в путь. «Сколько набрались страху генералы во время пути от бурь да от ветров разных, сколько они ругали мужичину за его тунеядство — этого ни пером описать, ни в сказке сказать. А мужик все гребет да гребет, да кормит генералов селедками». По приезде в Петербург генералы пьют кофе, надевают мундиры, получают огромные пенсии. «Однако и об мужике не забыли; выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!»
И об мужике не забыли; выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!