Лёжа в гамаке, я наслаждалась одиночеством, интересной книгой, бокалом красного вина и спокойствием загородной жизни. Мой хороший мальчик Лорд охотился то на насекомых, то на свой хвост, то, просунув морду через живую изгородь, с интересом наблюдал за дачной акробатикой соседей.

В общем, вечер был томным и ничего не предвещало беды, пока Лорд не подбежал ко мне, держа в зубах что-то замызганное и не положил свой трофей рядом с моими шлёпанцами. Радость и гордость распирали моего пса, а глаза и хвост выдавали жажду немедленного восхищения им.

Сначала я подумала, что это одна из многочисленных игрушек моего четвероногого друга, но внимательно приглядевшись к подарку Лорда, я с ужасом опознала в нём домашнего любимца соседей, некогда белого, кролика Винсента. Кролик был, однозначно, больше мёртв, чем жив. Покрывшись испариной холодного пота, я гипнотизировала мёртвого кроля и надеялась на его воскрешение.

Чуда не произошло! Несмотря на то, что у меня имелся опыт работы экспертом по решению сложных проблем с использованием нестандартных подходов и методик, к решению данной проблемы я была откровенно не готова. Работа с трупами абсолютно не соответствовала моему профилю и явно превышала мою компетенцию.

Лорд с недоумением смотрел на меня, а я смотрела в будущее и оно мне не нравилось. С соседями на протяжении многих лет у нас сложились отличные отношения и портить их из-за этого глупого недоразумения, совсем не хотелось. Заперев добродушного убийцу в его комнате, я надела резиновые перчатки, взяла грязное тельце Винсента и решительно пошла в ванную комнату.

Набрав в тазик воды с шампунем я начала купать трупик несчастного кролика. Тошнота волнами то накатывала, то отступала, а слёзы градом катились по щекам. Это были слёзы жалости к беспомощному животному, павшего в неравной борьбе-игре с Лордом и слёзы обиды за моего бестолкового и в то же время такого любимого лучшего друга, ставшим в одночасье убийцей.

Отмытый от грязи Винсент выглядел почти как живой, но не хватало привычной пушистости, и я достала фен. После того, как я высушила и уложила шёрстку мёртвого грызуна, слова «Никогда не говори никогда!» приобрели для меня сакральное значение.

Глубокой ночью, пробравшись к соседям на участок, я положила Винсента в его вольер. Самые противоречивые чувства переполняли меня в ту ночь. Я чувствовала себя одновременно и преступником и жертвой, я гордилась своей сообразительностью и парикмахерскими способностями и очень переживала не смутит ли соседей подозрительно приятный запах от трупа Винсента.

В девять часов утра в дверь позвонили. На пороге стояла, бледная, как мертвец, моя соседка, хозяйка Винсента. Её мелко трясло и заикаясь она спросила, есть ли у меня для неё несколько минут. Для неё и её горя у меня было заготовлено уйма времени! Я пригласила её в дом и участливо спросила, что случилось, в душе терзаясь совестью, что хоть и косвенно, но всё же причастна к смерти её белоснежного пушистого дружка. Соседка, выпив залпом стакан воды, рассказала мне, что Винсент вчера умер и они с мужем закопали его на своём участке, а сегодня утром она обнаружила его бездыханное тельце лежащим чистеньким и пушистеньким, как ни в чём не бывало, в своём вольере…