У нас ноябрь, и ноябрь, как правило, является именно тем временем, когда желание спать является постоянным и смертельным. Именно по этой причине был организован международный грандиозный саммит в Глазго, целиком посвященный проблемам экологии.
Известно, что государства портят воздух. И они решили это обсудить, как именно они это делают и нельзя ли портить его тише и как-нибудь ароматнее. Пришли к выводу, что ароматнее, скорее всего, не получится, тише тоже, но усилия надо объединять. И до последнего времени, как ты помнишь, все искажения климата приписывались коровам. Это не мы, это коровы, это их метан, который они выпускают в страшных количествах. Сейчас уже понятно, что дело не в коровах. И первоначальные замыслы об отселении коров на другую планету, о космических стадах оказались утопией.
Короче говоря, вся эта экологическая белиберда стала поводом для огромной международной тусовки. И саммит, конечно, прошел во сне. Периодически участников будила только бросившая недавно пить королева английская Елизавета, которая сама на саммит не поехала, поскольку она королева и может спать столько, сколько она хочет, ей для этого абсолютно не нужно ездить на всякие экологические мероприятия.
И все там не могли, конечно, позволить себе там дрыхнуть так, как это делал Байден, то есть с присвистами, с сопением, с ворочаньем. Подавляющее большинство участников все-таки были обречены сидеть с открытыми глазами. Только услышав звонок на перерыв, они сомнамбулически, на ощупь шли в буфет, потом возвращались на свои сидячие спальные места.
Там засыпали на полуслове даже докладчики, потому что речь шла об экологии. И если вы внимательно смотрели, там вокруг трибуны были наложены мягкие маты, чтобы упавшие докладчики не очень бы калечились.
Обратите, кстати, внимание, даже слово «экология» включает почти сразу все механизмы сна и надо сразу себя будить. Вообще, тема саммита, конечно, была выбрана правильная — экология. Потому что неинтересно всем и безразличие к ней абсолютно…
О.Журавлева― Ну как же? Мы же все умрем.
А.Невзоров― За исключением одной сумасшедшей девочки Греты Тунберг, которая, наконец-то, сейчас вступила в пору половой зрелости и сразу этим воспользовалась, и теперь может легально употреблять мат на любых официальных сводках. И первое, что она сделала, вступив в половую зрелость — она обматерила, естественно, участников собрания в Глазго.
Почему вообще все так скучно? Если бы была какая-нибудь необходимость сделать честный экологический глобус, такую экологическую модель планеты, то глобус состоял бы исключительно из жопищ, жоп, жопочек, причем они все бы были обращены вверх. Это страны. И каждая страна с более-менее реальной промышленностью — это все равно обращенная к небу задница, которая непрерывно портит воздух, и от этого никуда не деться, и такова реальность промышленного, индустриального развития. Можно собраться помечтать о курах, о тихих костерках в пещерах, но практически никому кроме России такая экологичность уже не светит. Россия да, у нее в этом смысле все впереди. Потому что только она ухитряется существовать без всякой промышленности. Никому не известно, где именно по пути в прошлое, в своем стремительном движении в прошлое решит остановиться Россия. Может быть, она изберет сладкое время Малюты Скуратова, когда с любым Ютубом можно было разобраться, просто посадив его на кол. И можно было не изобретать дурацкий «Новичок», а просто повалить оппонента и сесть на него бывалыми штанами на физиономию, как Малюта Скуратов поступил с Митрополитом Филиппом. Известно, ведь он задушил его сразу. Дал понюхать штаны и умертвил его, приблизив порты своя к лицу его.
А может быть, Русь двинется куда-нибудь дальше, туда, в средний голоцен. Там еще уютнее, потому что изготовление каменных рубил точно не наносит ущерба экологии.
О.Журавлева― Кстати, вы помните, что пытались привлечь за изготовление оружия?
А.Невзоров― Каменных топоров. Оленька, мы с тобой об этом беседовали в прошлый раз.
О.Журавлева― Так может быть, все гораздо сложней, может быть, к этому готовились, к тому, о чем вы говорите.
А.Невзоров― Если ты думаешь, что они хотят сейчас засекретить технологию производства каменных топоров? Очень может быть.
Вот все остальные страны остановиться явно не могут. Так как стоит прекратить реализовывать свои промышленные потенциалы — и немедленно эту жопу или жопочку поглотят соседние задницы. И причем, вы помните, там орнаментировано тоже все было очень красиво. Байден, как я уже сказал, либо спал, либо боролся безуспешно со сном. А Грета Тунберг издалека корчила рожи и показывала язык.
Байден, кстати, вдруг совершенно некстати проснулся и зашелся в жалобной речи о легкомыслии Путина, что у него тундра горит, а он не знает и молчит. И вот, обличив Путина, Байден снова засопел и отключился, так и не кончив мысль.
О.Журавлева― Кстати, возможно, Байден не в курсе, что такое тундра. Но я сегодня в новостях одного из еще не объявленных, по-моему, иноагентами СМИ прочла, что тундра, вы не поверите, горит. Сухая трава горит, вот прямо сейчас и тушить ее нечем, потому что очень низкие температуры, и замерзли все водоемы. Так что Байден…
А.Невзоров― Нет, ее тушат. Там ходят люди, стучат веточками и башмачками тоже пытаются придавить. Тундру ладно, мы как-нибудь переживем. Но там на квадратном километре бесконечное количество потрясающих зверей, которые сейчас тоже, вероятно, будут куда-то согнаны. Нет, тундровый пожар ничем не лучше лесного.
А Путин был уверен, что у него все уже сгорело, и что Байден опять бредит, ну не осталось в Российской Федерации ничего такого, что могло бы гореть, поэтому он не обратил внимания, прогулял эту занудную историю. Но тут же ему отстучала бросившая пить Елизавета II, что да, действительно, все горит нафиг. И тогда возник Песков как милое приведение и сообщил, что у нас горит, но у них тоже горит, у всех горит. Всё вокруг горит.