Я придумала для неё имя Катя. Это была полотняная кукла с глазами бусинками и рыжими волосами, в красивом розовом платье и вязаном беретике. Руки и ноги наполненные упругим материалом, их можно было разгибать и сгибать. Возможно куклу потерял ребёнок, или она выпала со второго этажа нашего дома. Помню ту куклу, как сейчас, хотя прошло 25 лет. В моем детстве конца 80-х были другие куклы со сладкой улыбкой и стеклянным блеском глаз. Из своего детства я не помню ни одной куклы, которая была бы похожа на живого ребёнка.
И вот тебе на! Красивая кукла падает мне просто к ногам, словно с неба. Я ходила тогда во второй класс. Помню, я быстренько осмотрелась вокруг, потом взглянула вверх, к счастью, нигде никого! И желанная кукла моментально оказалась в моем портфеле. Сначала я виделась с ней втайне от всех, это была моя тайна, моя невысказанная мечта о младшей сестренке. Однако мой праздник длился недолго, вообще подозреваю чем сильнее чем-то дорожишь, тем меньше оно тебе принадлежит. Мама заметив у меня куклу, устроила детективное расследование, применив все педагогические и непедагогичные методы. Это теперь я понимаю, мама была молоденькая, неопытная, с избыточной верой в педагогику.
И ещё в этой ситуации она без всяких на то оснований обвинила меня, что я украла чужую куклу. А тогда, мне по-взрослому было больно и я не хотела рассказывать откуда у меня эта кукла. Мне вообще ничего в мире не надо было, кроме этой куклы, которую пытались у меня отобрать. И, если бы я могла поговорить с мамой о том далеком времени, я бы сказала ей: «Глупый был тот, кто заверил тебя, что дети переживают или чувствуют всё примитивно и взрослый человек совершеннее ребёнка и имеет моральное превосходство над ним.» На следующий день после неприятного разговора с мамой, проплакав пол ночи, и чувствуя себя несчастнейшим ребёнком в мире, я отправилась на поиски владельца куклы.
Прежде всего, я решила зайти на второй этаж в нашем доме, так как только оттуда она могла выпасть из окна, а возможно это богатство кто-то ненароком из рук выпустил. Поэтому я робко поднялась на второй этаж, согревая себя надеждой, что владелец куклы здесь не окажется и она таки останется моей.
Это был старый дом и в квартиру заходили через длинный балкон. Я с трудом дотянулась до пуговицы звонка, и он зазвенел как-то слишком громко, словно возвещая всем: «Вот она, которая присвоила чужую куклу!» Дверь открыла невысокая, стройная женщина с седыми волосами. И я забыв все заранее заготовленные слова, просто протянула ей из-за спины куклу. Женщина пригласила меня в квартиру, уже не помню все её слова, но помню взрослую женщину в инвалидном кресле, глаза которой засветились радостью при виде куклы. Между тем пожилая женщина говорила суетливо, и гладила меня по голове, какая я хорошая девочка… А я, едва сдерживая слёзы от чувства до сих пор мне неизвестного, и возможно, ещё чего-то такого, чего не могу прочитать с потёртой записной книжки памяти, так и не дослушав слова благодарности и не попрощавшись побежала оттуда.
Память напоминает старые детские пазлы, которые вдруг находишь на пыльном чердаке и по каким пытаешься составить картину. Но слишком много деталей потеряно, слишком много, чтобы воссоздать целостную картину. Что там было? Персонажи из мультфильмов? Что? Воспоминания освещают картину моего детства лишь фрагментами, словно вне их ничего не было больше. Может просто стоит забыть?
На одном из фрагментов моей памяти, я узнаю ту женщину, которой отдала её полотняную куклу. Женщина в окне на втором этаже за стеклом далёкая и размытая… Как-то мне показалось, что женщина улыбается, и это внесло коррективы в мой сюжет. Иногда у меня возникали сомнения, что та женщина в окне настоящая. А может это не женщина, а большая восковая кукла. Всё чаще я старалась не поднимать голову и смотреть вверх, но иногда не выдерживала и снова видела ту женщину. Я пыталась придать этой размытой картине какую-то динамику, предоставить какой-то сюжет «до» и «после».
Не знаю чем бы закончилась эта история, все истории чем-то заканчиваются. Но случилось так, что мы переехали в другую квартиру и мне долго не приходилось бывать на той улице, где прошло моё детство. Как-то через много лет я оказалась у того дома, и прежде всего поймала себя на мысли, что разочарованно смотрю в то окно на втором этаже. Ни одной женщины в окне.