Димка и Ритка повсюду вместе —
в садик, во двор, гулять.
Димке четыре, а Ритка старше,
ей уже скоро пять.
Где воспиталка? Пойдём полазим,
хочешь, за гаражи —
лета остался последний месяц,
значит, почти что жизнь.
Прятки, войнушка, штаны порвались
(маме не говори!),
сладкий вишнёвый компот на полдник
светится изнутри,
я запеканку не буду — Димка!
съешь за меня, скорей!
Димка не хочет — но ради Ритки
съесть можно хоть червей.

Дни растворяются в листьях клёна,
словно осенний плед.
Ритка большая и ходит в школу,
Димка пока что нет.
Велик зелёный, звонок сломался
(маме не говори!) —
можно, как рыцарь, подъехать к школе,
ждать её у двери.
Только сегодня играть в принцессу,
кажется, недосуг —
Вовка-Калач из второго класса
дёргает за косу:
«Эй, конопатая! Что, боишься,
рыжая мелюзга?»
Ритка — дикарка, пожар, зверёныш —
щурится на врага,
новый портфель улетает в лужу
(драться — так налегке!),
ух я ему, вот сейчас получит,
ярость дрожит в руке.
Хочется плакать, но нет уж, дудки —
только не раскисать!
Димка бросает под ноги велик,
молча идёт спасать.

Старый декабрь надувает щёки,
вьёт ледяной пыльцой.
Скоро экзамен, в общаге шумно,
где-то играет Цой,
можно потише, ребят? Конспекты
веером из окна.
Если тебе растоптали сердце,
значит, ты вновь одна.
Хочется сдохнуть (ни слова маме!
это нехорошо!),
Ритка звонит и рыдает в трубку:
«Он от меня ушёл!
Вовка подлец… ну и что мне делать?
Я же здесь пропаду!»
Димка вздыхает: «Не плачь, дурёха.
Жди, я сейчас приду».

Димка и Ритка сидят на кухне —
полночь, самбука, бри.
Димке под сорок, а Ритке… впрочем,
нечего говорить.
Род одиночества — нет, свободы —
с кем-то вдвоём молчать,
томный апрель забредает в душу,
смотрит из-за плеча.
Горького дыма сплетая кольца,
думая об ином
(маме не… ох, да какое маме,
взрослые все давно):
«Вовку-то помнишь? Жена, две дочки,
кажется, даже рад…
Это, наверное, карма-сволочь
режется из нутра».
Ритка слова провожает взглядом
пьяным, почти что злым:
«Поздно искать, да и нет нормальных,
все мужики козлы.
Где бы мне встретить такого, знаешь —
чтоб вот как ты он был…»

Димка смеётся, за спину прячет

пару белейших крыл.