КАК ПИСАТЕЛЬ БОРИС ПИЛЬНЯК ПОЛУЧАЛ РАЗРЕШЕНИЕ НА ВЪЕЗД В США
«За последние двадцать лет впервые я давал обязательство веровать в Бога и не быть бандитом, равно как и анархистом. Происходило это обстоятельство в Германии, в Берлине, в американском консульстве. Мне предложено было прочитать параграфы, написанные по-русски безграмотным языком, точнейшим переводом с английского, где сослагательным наклонением значилось:
— если вы не веруете в Бога —
— если вы едете с намерением заняться бандитизмом —
— если вы едете с намерением убивать представителей правительства и дипломатов дружественных держав —
— если вы едете нарушать законы —
Я попросил эту скрижаль на память. Мне отказали. Когда я прочитал эту картонную скрижаль, консульская леди, проникновенно сощурив глаза, сказала:
— Если есть пункты в этом билле, вы должны предупредить заранее… Вы прочитали внимательно? Если есть пункты, относящиеся к вам…
Консул, оставшись со мной с глазу на глаз, повторил вопрос:
— Вы прочитали пункты?
— Да, — ответил я.
— Есть пункты, относящиеся к вам? — спросил консул.
Когда люди теряются, они разводят околесицу: я собрался было учинить исторический экскурс в американское бытие о том, что американское население-де действительно слагалось из верующих бандитов, и ужели действительно-де и до сих пор много в Америке бандитов, и так это нормально, что бандиты чистосердечно, подобно верующим в Бога, признаются в своих намерениях, как явствует из билля?..
— Но вы же большевик! — сказал консул.
Тогда я протянул вперед мой красный паспорт, замолчав. Консул и я внимательно и молчаливо посмотрели на паспорт, оставив не вырешенной словами дилемму красного паспорта.
— Вы имеете доллары? — спросил консул.
— Да, — ответил я.
Я решил, что в визе мне отказано. Но визу мне дали, предположив, должно быть, что в Бога я верую, равно как и не бандитствую, и обязав меня не бандитствовать и веровать. Иного основания в выдаче мне визы представить невозможно. Став при получении визы экстренно верующим, я впервые осознал, что такое гипокритство, мысли мои опустив в раздумье о веровании и о бандитах.
Консул, передавая паспорт леди для дальнейших формальностей, сказал:
— О'кэй».