Ему было уже семьдесят, а жена распекала его как подростка.

— Нет, ты посмотри на себя, посмотри! Я куртку эту тебе на прошлой неделе постирала, а сегодня ты её опять во что превратил! Ты где в ней валялся? С кем?

— Да ладно тебе, Танюша, — Василий добродушно улыбался. — Ну, чего ты из-за шмоток шум устраиваешь?

— Он ещё и лыбится, — Татьяна сокрушенно закачала головой. — Ты, смотри, и штаны у тебя в глине. Как маленький. Ты, что ли, с детьми в песочнице ползал? Куличики лепил? Или в машинки играл?

— Ага, угадала, — кивнул муж. — Именно в машинки. Помогал одну гражданину машину вытягивать из ямы. Дороги-то, у нас, вон какие. Одни колдобины. А он — прямо колесом в ямищу.

— Кто?

— Человек. Который на машине ехал. Ну и встрял. Пришлось нам с ним повозиться.

— Ты, что, машину, что ли, толкал? — спросила тревожно жена.

— Ну, конечно.

— С ума сошёл? — Татьяна всплеснула руками. — Мало он в больницах валялся… Вася, тебе же нельзя напрягаться. У тебя же сердце больное.

— Да ладно тебе… — Василий недовольно нахмурился. — Сердце, оно, вон, колотится. А человек в беду попал. Надо было спасать.

— Кого спасать?! — не выдержала жена и перешла почти на крик. — Ты забыл, что тебя самого уже несколько раз спасали?! Господи!.. — Татьяна не знала, как разговаривать с упрямым мужем. — Ему чужая беда важнее собственной жизни. Всё! Ещё раз сердечный приступ тебя хватит, не буду неотложку вызывать. Раз ты себя не бережёшь…

— И правильно, — пожал плечами Василий. — Жизнь-то, она для того и даётся, чтобы другим помогать, а не по больничным койкам валяться. На том свете отдохнем, Танюша, на том свете. Хотя нет, я и там, тоже чего-нибудь для себя придумаю. Обязательно занятие найду.

— Ну-ну, — вздохнула сокрушенно жена. — Было бы интересно узнать, что ты там делать будешь, на том свете? Там ведь, наверное, машины в ямах не застревают. Там дороги ровные.

— Придумаю чего-нибудь, — мечтательно улыбнулся Василий. — Вот, когда призовут меня туда, я приду к Богу в кабинет, и скажу: «А запишите меня в ангелы».

— Надо же… Ангелом он работать захотел… — Жена с тоской посмотрела на мужа, хотела что-то сказать ещё, но промолчала. Лишь подумала: «А ведь в ангелы его, точно, возьмут. Если, конечно, есть на том свете работа такая». — Потом опять строго сказала: — Снимай с себя грязь. Я сейчас всё в стиральную машину засуну. И иди на кухню, там еда давно стынет.

Муж покорно стал стаскивать с себя штаны, а Татьяне, почему-то, вспомнилось, как однажды её Василий, без доли сомнения, по первому призыву друга пошел переливать свою кровь. У этого друга мать лежала в реанимации после серьезной операции. Пошел, не смотря на то, что был после ночной смены и сам плохо себя чувствовал. И никому про это в больнице не сказал. Пришел домой чуть живой, с синевой под глазами. И еще вспомнилось жене, как однажды Вася вытащил бездомную собаку из ледяного озера. А потом свалился с воспалением лёгких. И ведь, до сих пор так и не согласился, что глупо было лезть в ноябре в воду. Собака могла бы, наверное, и сама спастись. Лёд-то был тонюсенький. Ну, помучилась бы немного, и, как-нибудь, добралась бы до берега…

До самого вечера Татьяна ворчала на мужа. Слегка попиливала его, что нельзя так легкомысленно относиться к своему здоровью, не молодой он уже, пора поумерить свой «ангельский» пыл. Василий — для виду — кивал, соглашался, потом не выдержал, сказал:

— Ну, всё, хватит меня учить! Я сейчас давление мерить буду. Говорят, когда давление меришь, нервничать нельзя.

Давление оказалось высоким, сто шестьдесят на девяносто.

— Да… — недовольно вздохнул муж и полез в шкаф за таблеткой. — Сколько можно эти таблетки глотать… — Потом вдруг вспомнил: — А Сашка сегодня днём звонил?

— Звонил, — кивнула Татьяна.

Сашка — это был их младший наследник, у которого маленький сын — внук Василия и Татьяны — лежал уже неделю в больнице.

— Ну и как там наш внучок?

— Внучок на поправку пошёл. А вот Сашка вместе с женой… — Татьяна запнулась, потом, всё-таки, договорила. — Я уж не хотела тебе говорить, но они с женой тоже — того… Оба свалились. Теперь будут дома лежать, на карантине. Завтра надо будет к ним съездить, продуктов отвезти. Сашок говорит, холодильник, как назло, пустой…

— Как, завтра?! — Василий даже подскочил на диване. — Ты чего?! Дети больные и голодные дома лежат, а она мне «завтра»… — Василий стал быстро одеваться. — Где у меня другая куртка? В каком шкафу?

— Ты чего придумал? — всполошилась Татьяна. — Сиди, говорю! До завтра у них есть что поесть. А у тебя давление!

— Какое ещё давление?! Это разве давление?! А вот если я им немедленно поесть чего-нибудь не отвезу, вот тогда у меня будет такое давление!.. — Василий уже нашёл другую куртку и стоял у дверей. — Всё, я поехал к детям. Через магазин…

— Вася! — умоляюще протянула Татьяна. — Ну, давай Вовке позвоним, старшему. Они же братья. Вовка им продуктов и отвезёт.

— Придумала тоже, — недовольно заворчал Василий. — Вовка на другом конце города живёт, а мне до Сашки — двадцать минут на трамвае. — Василий шмыгнул в дверь,

Татьяна вдруг опомнилась, метнулась за ним и закричала след:

— Ты только с ними там не разговаривай! Пакет с едой у двери поставь, в дверь позвони и уходи. А то ещё и сам заболеешь!

— Не учи учёного!.. — весело донеслось уже снизу.