«Я глубоко верю в предназначение Божие, карающий и очистительный „меч“ был вложен в руку Германии». Писатель-эмигрант Иван Шмелёв восхвалял Гитлера и вермахт. В 1993 году в Алуште в честь него открыли дом-музей, а в 2000 году его останки торжественно перезахоронили в Донском монастыре в Москве.
Иван Шмелёв — идейный противник большевизма, литературное творчество которого наполнено ненавистью к Советской власти и восторгами в сторону нацизма и фюрера. Большевиков и их строй он воспринимал как насильников, посмевших посягнуть на его Родину.
Многие считают, что основной причиной его ненависти к большевикам стал факт убийства его сына — Сергея, о которой он писал: «У меня остается только крик в груди, слезы немые и сознание неправды. У меня выветрилась душа». Безусловно, этот фактор стал важным катализатором в вопросе непризнания Советской власти. Но, стоит отметить, что негативно в сторону большевиков он начал высказывать еще до этого события.
Он уехал из страны в 1922 году, до конца жизни жил в Париже, где и занимался литературной деятельностью. Там же написал эпопею «Солнце мёртвых», в которой «неполживо» изложил историю Гражданской войны в Крыму. В книге он называет красноармейцев тупорылыми («сидит тупорылый с красной звездой на шапке») и кровопийцами («Всё равно перед ними… вино ли, кровь ли…»), которые без разбору убивают всё живое и неживое тоже («Грецкий орех, красавец… Жив ли ты, молодой красавец? Нет и тебя на свете? Убили, как всё живое…»). Обычные же люди «пьяными глотками воют „тырционал“…», а глаза у них «тяжёлые, как свинец, в кровяно-масляной плёнке, сытые».
В общем, суть ясна. Отметим, что про «Солнце мёртвых» положительно отзывался Александр Солженицын: «Это такая правда, что и художеством не назовёшь. В русской литературе первое по времени настоящее свидетельство о большевизме. Кто ещё так передал отчаяние и всеобщую гибель первых советских лет, военного коммунизма?». Без комментариев.
Шмелёв Советский Союз ненавидел. Настолько, что предпочитал большевикам Адольфа Гитлера и нацизм. Историк Сергей Мельгунов в дневниковой записи от 27 июля 1941 года вспоминал о своём общении с писателем: «Шмелёв так и говорит: с фюрером — Бог».
В письмах возлюбленной Ольге Бредиус-Субботиной писатель писал: «Я так озарён событием 22 июня, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной».
О сражениях под Москвой этот «влюблённый в Родину» человек писал: «Ведь вчера был день моего Серёжечки, преп. Сергия Радонежского, России покровителя. Я ждал. Я так ждал, отзвука, — благовестия ждал — с „Куликова поля“! Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался… Я услыхал фанфары, барабан — в 2 ч. 30 мин., — специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены… идёт разделка, Преподобный в вотчину свою вступает». А про массовый угон населения и геноцид восторженно отзывался: «Немцы спасают народ от голода, отправляя в Германию на работы».
Кстати, Власову он тоже симпатизировал: «Из Берлина неопределённые вести о некрасовском дяде В. Говорят, что стойко себя ведёт, достойно. Слава Богу».
Перечислять его восхваления в сторону Германии можно бесконечно долго. Суть же ясна: Шмелёв невероятно радовался вероломному нападению нацистов на СССР. Он приветствовал Гитлера, считал его спасителем от «большевистской заразы». Думал, что это — высшее счастье для его Родины и торжество справедливости. Только вот почему-то совершенно не учитывал, какое «спасение» несли нацисты. Он не вспоминал ни про сожжённые деревни, ни про миллионы убитых людей и, конечно, игнорировал тот факт, что советские люди насмерть стояли против неприятеля и не собирались допускать его победы.
Кстати, после 1945 года Шмелёв быстро переобулся и стал называть Гитлера «маляром-неудачником». Друзья-эмигранты от писателя отвернулись и не стали поддерживать с ним связь, опасаясь попасть под обвинения в коллаборационизме. Последние годы жизни Шмелёва прошли в болезнях и бедности. Он скончался в 1950 году и был похоронен на парижском кладбище.
И казалось, история могла бы на этом закончиться. Но про Шмёлева зачем-то вспомнили в Росии 90-х. В 1993 году в Алуште был открыт дом-музей Шмелёва, событие было приурочено к 120-летнему юбилею писателя. Музей функционирует и сейчас, там ежегодно проводится конференция «Шмелёвские чтения». В 2000 году его и супругу торжественно перезахоронили в Донском монастыре: это было последней волей писателя. Панихиду служил тогдашний патриарх Московский и всея Руси Алексий, после панихиды прошёл торжественный митинг.
В адрес Шмелёва положительно высказались министр культуры тех лет Михаил Швыдкой и Никита Михалков. Режиссёр отметил, что изгнание Шмелёва и многих других выдающихся деятелей культуры со своей Родины «заставило их совершить великий подвиг — сохранить в своей душе и в своём сердце то великое ощущение России, которое невозможно вытравить из человека». О восхвалениях Гитлера и геноцида Советского народа во время торжественной церемонии никто не вспомнил.