Он не был человеком долга,
важней, считал он, быть мужчиной,
встречался с женщиной подолгу,
но уходил найдя причину.
Шутить он не пытался даже,
но с ним живот болел от смеха,
за ним бесстыдно шли на кражу,
а без него лишь тьма, без света.
Он вовсе не был волком в стае,
считал — нельзя рычать достойным,
и жил не так чтоб хата с краю,
но чтил извечно только волю.
И нынче видимо такой же,
ведь исправляет нас могила,
ещё мы свидимся быть может,
но мне нужны на это силы…