Счастливец поэт! Он видит дубовые леса, таящиеся в жёлуде, беседует с поколениями ещё не родившимися. Они шепчут ему свои тайны; а он рассказывает их потом на народной площади. Но голос его заглушён нуждами дня. Немногие его слушают; никто не понимает его. Ф. Шлегель назвал историка пророком прошедшего; ещё с большей справедливостью можно, кажется, назвать поэта — историком будущего.

Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом.

Мир раскололся, и этот разлом проходит как раз через сердце поэта.

Ничто не уязвляет мужчину сильнее мелких женских булавочных уколов. Мы готовы к могучим ударам меча, а нас щекочут в самых чувствительных местах!

Добродетельным всякий может быть в одиночку; для порока же всегда нужны двое…