Со жлобами встречались все. Но, как ни странно, не все знают само слово «жлоб». Вы не смейтесь! У меня есть друзья, коренные петербуржцы, которые спрашивали, что это слово означает. Там, как оказалось, это слово практически не применяется. Хотя жлобов и в Питере видел я немало.
Короче, если вы не знаете, то жлоб — это этакий анти-интеллигент или, если еще проще, хам.
Казалось бы, ну чего о жлобах-то писать, ведь есть темы поинтереснее. Вот, например, об НЛО или о глобальном потеплении. Ну, на худой конец, о любви. Так нет же, вспомнил историю, произошедшую много лет назад. Она смахивает на анекдот, но могу вас заверить, что был ее непосредственным участником.
Жил я в то время в прекрасном городе Кишинёве и работал начальником планового отдела в механизированной колонне № 79. А занималась эта мехколонна энергетическим строительством: всякие линии электропередач (ЛЭП), подстанции и иже с ними. Советская власть еще существовала, но до электрификации всей страны было все еще далеко.
Спустил трест нашему отделу вакантную единицу. И принял я выпускницу Ленинградского вуза Лену Х. на должность экономиста с окладом согласно штатному расписанию. Выросла Лена в Ленинграде, там познакомилась со своим будущим мужем-кишинёвцем, что в конечном итоге и привело ее в Кишинёв.
Лена была человеком очень основательным. Всегда уточняла все детали и выполняла задание неспешно, но тщательно. А я ее и не подгонял, потому что подгонять флегматика — дело пустое.
Время было докомпьютерное, когда самым крутым инструментом была счетная машинка, а в бухгалтериях люди старой закалки даже этой электронике не доверяли, складывали цифры на счетах, а уж если и умножить что-то надо было, то результат, полученный на машинке, проверяли на бумаге, умножая в столбик.
Прошло месяца два и подошло время квартального отчета. Предстояло заполнить множество форм, причем от руки. И как назло, не хватало одной процентовки, которую начальник ОКСа нашего заказчика Иван Иванович Сырбу почему-то не прислал.
Я Иван Иваныча недолюбливал за его хамское поведение, но сейчас дым стоял коромыслом и было не время выяснять отношения.
— Лена, возьмите в производственном отделе процентовку и поезжайте в ОКС. Дайте ее этому жлобу Иван Иванычу и не уходите, пока он ее не подпишет, — попросил я.
И закрутилась в моем отделе карусель: сверка цифр с бухгалтерией, согласование с начальником мехколонны и прочая предотчетная суета.
Часа через два вернулась Лена и, как всегда, основательно и не спеша начала рассказывать:
— Процентовку я подписала, но Вы мне неправильно сказали фамилию начальника ОКСа.
Я прокрутил эпизод в памяти и возразил:
— Да я Вам вообще фамилии его не говорил.
Лена не торопясь продолжила свое повествование:
— Зашла я в стройуправление и стала кабинет Иван Иваныча искать. Прочитала фамилии на табличках, не нашла. Спросила у рабочих в коридоре: «Где тут у вас Жлоб сидит?» Они почему-то растерялись и спрашивают: «Какой жлоб?» «Жлоб Иван Иваныч, — говорю, — начальник ОКСа».
Тут они как-то оживились, обрадовались, что помочь могут, и подсказали куда идти. А я уже около этой двери стояла, но ушла, потому что на табличке было написано «Сырбу Иван Иванович», а Вы сказали: «Жлоб Иван Иванович». Я еще подумала, может, Жлоб недавно работает, и табличку заменить не успели, — завершила Лена свой рассказ.
Тут мне нужно было бы сильно испугаться, потому что все шло к большому скандалу. Но слезы текли из моих глаз, а смех переходил в вой. Да и не только у меня. Все находящиеся в комнате держались за животы и постанывали.
— Лена, неужели Вы не знаете, что такое «жлоб»? — спросил я, задыхаясь от хохота.
Лена обиженно надула губки и сказала:
— Ну есть же такая молдавская фамилия Жалбэ. Я думала, что и Жлоб есть.
Хоть я и просил никому об этой истории не рассказывать, но до конца дня о ней знало все управление.
К счастью, обошлось без последствий, если не считать нескольких не очень цензурных слов, сказанных начальником мехколонны.
А Иван Иванович Сырбу как-то заметил, что очень любит бывать в мехколонне, потому что стоит ему зайти, как все дружно начинают улыбаться.