Идём с сыном Валентином. День выдался морозным, ясным, под ногами похрустывает чистый, белый снег.
Снег большая редкость на Байконуре. Но в последние годы в связи с климатическими изменениями, связанными с пересыханием Арала, и снег, и дождь стали частыми гостями в здешних местах.
Впереди небольшая горка и блестит на солнце раскатанная детишками дорожка…
Медленными, осторожными шажками идет военный, капитан, в его руках пакет, в нём что-то продовольственное.
За капитаном идут две женщины и что-то обсуждают.
Вдруг военный упал, как — то странно, без страховки, просто как мешок, брякнулся навзничь, громко вскрикнул, что-то свое… Падал так, что его ботинки совершили в воздухе немыслимый пируэт. Капитан полежал, и неспеша и осторожно стал приподниматься, ища свою ношу — пакет, и понимая, что может упасть опять — так было скользко, что и шагу не ступить…
Нужно сказать, что такой гололёд свойственен местному климату, где сильный ветер с песком шлифуют ледяные зеркала до самого что ни на есть венецианского вида.
К капитану подошли две женщины, что — то спросили. Потом спросили еще… Капитан все же встал, покраснел, что — то ответил, отряхнулся и осторожными шагами пошёл дальше.
Женщины в растерянности остановились. Обмерли… Их взгляд остановился на пакете, где четко выделялись контуры буханки хлеба…
Потом как только капитан скрылся из виду, стали громко смеяться, из глаз катились слезы … Когда мы поравнялись со смеющимися, они стали делиться причиной их громкого и озорного смеха.
Выяснилось, что женщины спросили капитана:
- Яйца то целы?
В тот день завезли дефицитный продукт — яйца…
Я также громко рассмеялся над случившимся. И смех и грех…