Эва Перон прожила всего 33 года. Она не знала, что подпольный аборт, который она сделала совсем девчонкой, догонит роковыми последствиями и что она сгорит в расцвете лет и сил, уйдет за несколько месяцев, стремительно, в один конец. Ни власть, ни врачи, ни деньги, ни народная любовь, граничащая с помешательством, ни обожание Перона, ни ее собственная воля к жизни, ничто не спасет. Тело Эвы забальзамируют, ее имя станет частью собственного мифа. Сама Эва станет легендой.

Аргентинский самородок. Мария Эва Ибаргурен, Эва Дуарте, Эва Перон, первая леди страны, вторая жена президента Аргентины. Дважды президента. В 1946 году он пришел к власти в компании Эвы, второй раз, в 1973 году, уже без нее. Третья жена Перона Исабелита, в отличие от своей предшественницы, все-таки стала вице-президентом, она копировала манеры и стиль неподражаемой Эвы, но парафраз не сработал, Перон пробыл у власти всего год. В 1974 году сердце 78-летнего диктатора дало сбой. Закончились президентство и жизнь. Остались легенда и культ. Которые, возможно, остались бы и без Эвы. А возможно, и нет.

«Из грязи в князи», стремительно, целенаправленно, по головам — эта незаконнорожденная девчонка из многодетной семьи точно знала, что она хочет наверх. Не очень понимала, как, но на этом маршруте все средства хороши. Переехать из городка Хунина в Буэнос-Айрес — это как переселиться из Иваново в Москву; рассчитать дистанцию между Эвой Дуарте и Эвой Перон — это как решить уравнение, в котором квадрат непомерных амбиций будет помножен на обаяние и энергию, и в результате они дадут взрыв сверхновой звезды.

Сколько таких же девчонок во все времена стремились во все столицы мира, у скольких из них были прирожденные способности и таланты, но выше головы не прыгнешь, если голова упирается в потолок. У Эвы Марии Дуарте потолка не было. Она, может, поначалу и хотела стать актрисой, а стала «духовным лидером нации». Вошла в историю и утерла нос всем, кроме смерти.
Она потом вернется в тот самый городок, из которого когда-то, 15-летней девчонкой, уехала покорять Буэнос-Айрес. Вернется в сопровождении жениха, набирающего политические обороты Хуана Доминго Перона. В Историческом музее сохранится стол, за которым молодожены расписались в книге брачных свидетельств. Этим фактом исчерпывается вклад Хунина в мировую историю. Дальше маршруты Эвы Перон пойдут совсем по другим городам.
Эндрю Ллойд Веббер и позже Алан Паркер с Оливером Стоуном не случайно отработали историю латиноамериканской золушки на большом экране; один — в формате мюзикла, другие — в виде полнометражного фильма. Сказка — универсальный ключ к любому сердцу. История Эвиты брала за душу и заставляла хвататься за носовые платки. Здесь было всё: авантюризм, женские чары, влюбленный офицер, несгибаемая воля, любовь, борьба, драма, смерть и волнующее послевкусие образа легенды. Don’t cry for me, Argentina! перепели все, от Мадонны до Николь Шерзингер. И даже в глазах бритой ирландской бестии Шинейд О’Коннор стояли слезы, когда она выводила по заученному: «Не плачь по мне, Аргентина!.. Не отдаляйся от меня».

Всем, кто пришел в этот мир без серебряной ложки во рту, хотелось верить в чудо. Эвита поняла это или всегда знала и подарила людям чудо самим фактом своей жизни. И ее жизнь немедленно обросла легендами. Уже неизвестно, правда это или нет, что в тот день, когда они в 1943 году встретились с полковником Пероном, она якобы подошла к нему и с чувством прошептала: «Спасибо, что вы есть!» Только что руку не поцеловала. Говорят, Перон не устоял. А кто бы устоял? В ту же ночь они были вместе, и последние слова, которые спустя девять лет прошептала ему Эвита, умирая, были «Люблю тебя больше жизни!».

Вся страна знала, что Эвита умирает. Одна Эвита не знала, что у нее рак. Так долго, как только могли, от нее скрывали диагноз и приговор. Она таяла на глазах, но весы скорректировали, чтобы они показывали успокаивающие цифры. Аргентина молилась и плакала, плакала и молилась. Никто не хотел отпускать свою любимицу, защитницу всех дескамисадос — голодранцев и нищебродов. Придумывали разное: один танцор 127 часов без остановки исполнял танго, вымаливая для нее у неба здоровье и жизнь, пока не упал без чувств, но с надеждой; кто-то, разбивая в кровь колени, ползал вокруг центральной площади Буэнос-Айреса; кто-то ставил рекорды в поднятии тяжестей, кто-то в игре на бильярде, кто-то в приготовлении еды. По всей стране ее портреты выносили вечерами на улицу, чтобы она могла подышать свежим воздухом. Когда Эва умерла, нация приняла на себя тридцатидневный траур и многие начали готовиться к концу света. Гроб с ее телом больше двух недель простоял во дворце национального конгресса, чтобы миллионы поклонников смогли попрощаться с Эвитой. Люди теряли сознание в толпе, то тут, то там ее лицо видели в небе и получали записки от нее. Каждому, кто в те дни присылал письма в президентскую резиденцию Каса Росада, приходит ответ: «Я целую тебя с неба!».

Похоже на массовое помешательство, истерию влюбленной нации, но чем Эва Перон, Эвита, эта крашеная блондинка ростом 155 см без каблуков, «кукарача» («таракашка»), как называли ее враги, которых в богатых кругах у нее было с избытком, смогла взять бесшабашных латиноамериканцев, «непуганых мачос»?

Эвита была своей. Там, где могла, сама выходила к людям, где не успевала, создавала механизмы, которые ни одного просителя не оставляли с пустыми руками, ни одно письмо не откладывали без ответа. Перон и мужчины меняли историю страны, Эвита вдыхала в эту историю жизнь. Она компенсировала собственную нищету, превратив свой гардероб в музей и осыпав себя драгоценностями. Но она хотела нравиться своему народу, и народ прощал ей ее бриллианты и меха, потому что знал — Эвита с ними! Ее сердце с беднотой, которой она раздает пособия и квартиры, с рабочими, которым она придумала 13-ю зарплату, с профсоюзами, которые поднялись в годы ее «правления». Она продавила закон об избирательном праве для женщин, и в 1947 году конгресс принял изменения, которые существенно расширили электорат Перона. Этой чете сходили с рук даже симпатии к фашизму, хотя мечты о мировом господстве и расовые теории саму Эвиту, по счастью, не вдохновляли. А вот ораторскую манеру Гитлера в своих страстных выступлениях с трибун она копировала с блеском. Говорят, ее речи имели бешеный успех. Незадолго до ее смерти профсоюзы и женские организации выдвинули Эвиту на пост вице-президента. Но этот номер не прошел. «Духовный лидер» — пожалуйста. Реальная власть — извините. Эвита и так слишком много на себя брала. До нее ни одна женщина не проявляла столько инициатив в политике Аргентины.

Была ли Эва Перон феминисткой — большой вопрос. Для сегодняшних аргентинских активисток она не стала вдохновительницей и культовой фигурой. Не подняли ее на свои знамена и феминистки в остальном мире. Эвита никогда не забывала о том, кто привел ее в мир богатства и власти, она всегда была при Пероне, хотя никогда не оставалась в его тени. Уходила на второй план, когда понимала, что это необходимо, но делала всё для того, чтобы новую власть не просто терпели, а обожали. Ее задачей была борьба во имя любви. В этом смысле она была очень старомодна и одновременно на десятилетия опередила свое время.

Говорят, придя к власти, вернее, сопроводив Перона к его посту, Эвита как с цепи сорвалась. Она закрыла все театры, которые когда-то не поверили в нее и не дали ей играть, она вставала рано утром и проезжала на своем автомобиле по богатым кварталам, отчаянно сигналя и не давая их обитателям спать, она распотрошила кошельки толстосумов в пользу фонда своего имени и щедро раздавала эти деньги всем нуждающимся, не забывая и о себе. Она и правда сказала тогда, 4 июня 1952 года, последний раз выйдя на балкон Каса-Росада: «Не плачь по мне, Аргентина! Я ухожу, но оставляю тебе самое дорогое, что у меня есть, — Перона!». Через три года после ее кончины хустисиалистский режим рухнул.

До середины 1970-х годов гроб с телом Эвиты — шедевром искусства бальзамирования — мотало по странам и континентам. Простолюдины терроризировали Ватикан с требованиями канонизировать защитницу всех обездоленных и угнетенных. Но новому правительству Аргентины не нужны были ни культ Перонов, ни массовое поклонение народной святой. И начались шпионские страсти.

Гроб с телом жены диктатора всплывал то тут, то там. Говорили о подложных мумиях, о том, что врач, почти год работавший с телом почившей, был так в нее влюблен, что по ночам тайком распускал руки; что Эву перевезли через океан и похоронили в Милане в могиле под чужим именем; что враги мочились на ее мумию; что тех, кто сопровождал ее нетленное тело преследовали проклятья и смерть — чего только не говорили. Но после смерти Перона его вдова распорядилась перевезти тело Эвы Перон обратно в Аргентину.

Ее, наконец, похоронили. Рядом с отцом, который при жизни так и не признал своего ребенка. Хотя до сих пор есть те, кто думает, что фамильный склеп пуст, а сама Эва до сих пор жива. Потому что она была слишком хороша, чтобы умереть.

Эта маленькая женщина, прожившая такую короткую и бурную жизнь, сделала невозможное — она заставила полюбить власть. По пальцам можно пересчитать тех, кому это удавалось. Современные политики работают, как алгоритмы системы, их жены по большей части выгуливают дорогие наряды и выполняют благотворительные обязанности. Всё то же самое делала и Эва Перон, и только у нее получилось остаться легендой. 7 мая этой легенде исполнится сто лет.