она мечтала о жизни-фильме. и фильмы были, и жизнь была — но по отдельности. ели, пили, и пустота из глазниц текла. она красива была, бесспорно. глаза — как лампочки Ильича. ей предлагали сниматься в порно, и выйти замуж за богача, ей предлагали сердца и руки, дарили кольца, стихи, шелка, ей обзавидовались подруги, но — хоть румянец бы на щеках!.. молчало сердце. глаза тускнели. в руках ломались карандаши. хоть раз бы сказка случилась с нею, хоть кто поступок бы совершил. все эти деньги, примочки, цацки, без чувств подаренные цветы — не стоит им вообще сниматься в ожившем фильме её мечты. она ходила по воскресеньям в синеголовый старинный храм и там молилась за всех осенних, и шла домой по пустым дворам.
он был студентом второго курса, знал имена всех небесных тел. он верил только в одно искусство: негромких слов и великих дел. он был скорее богат, чем беден, но не финансами, а душой. он видел сотни красивых леди, но только эту — с мечтой большой. смеяться будешь: по интернету. [за смех придётся потом платить]. он за неё бы свернул планету с её неправильного пути. в нём жил Тарковский, Гайдар, Крапивин, в нём умирал «беспонтовый чел». он был влюблён в петербургский ливень, и ливень спал на его плаще. он в одиночку не шёл на зверя и не спасал из огня котят. не суверенен. не суеверен. обыкновенным он был. хотя…
…покуда пробовали добиться, и холодало её лицо, переливался огромный бицепс и бриллиантовое кольцо, и друг сворачивал челюсть другу, и каждый был от неё далёк,
он взял билет до Санкт-Петербурга
на первый
встреченный
самолёт,
чтобы успеть в День её рожденья
на тридцать первое октября.
для лучших фильмов не нужно денег.
их люди сами собой творят.