Июль, жара, на улице за тридцать,
А в храме просто Божья благодать.
У прихожанки влажные ресницы,
Поклоны «била» за кого-то мать.
С воскресным днём поздравил настоятель,
Всем пожелав смиренья и любви.
Сказав, что чаяние услышит их Создатель,
И за ошибки всех готов простить.
Когда несчастье постучится в двери
И в дом войдёт с подругою бедой,
Не возжелайте, как бы не хотели,
Всё изменить для вас «любой ценой».
Мария слушала, платок в руке комкая,
Калейдоскопом пролетела жизнь.
Дитя просила, Бога умоляла,
А ей шептали на ухо — смирись!
Она узнала то, что ждёт ребёнка,
Молила Господа, чтобы родился сын.
-Мне не нужна сопливая девчонка,
Пусть мальчик будет самым дорогим.
Врач на УЗИ сказала — будет дочка!
Как будто вынесла смертельный приговор.
На всех её мечтах поставив точку,
Закончив неуместный разговор…
В родзале женщину спросила акушерка:
-«Ну что, готова девочку рожать?»
Она ответила, что будет сын — Валерка,
Любой ценой! Не стоит возражать…
Родился мальчик всем на удивленье,
Хоть пуповиной трижды был обвит.
Успели вовремя, ещё б одно мгновенье,
И малыша уже не воскресить.
Была Мария счастлива безумно,
Родился сын, теперь всё для него.
Любила чадо просто безрассудно,
И в жизни не жалела ничего.
Валерка вырос злобным и ленивым,
После восьмого в техникум пошёл.
Но был всё также горячо любимым,
Хоть каждый день глотала валидол.
Учился парень откровенно плохо,
Курил с друзьями, начал выпивать.
Ночами «стриг» по паркам местных лохов,
На недозвон поставил в «трубке» мать.
Авторитетом стали уркаганы,
И как итог, хоть маленький, но срок.
Согрели душу местные шалманы,
Так покатился под откос сынок.
В один из дней Валерка вдруг уехал,
Черкнув в записке — «Больше не ищи,
Твоя опека для меня — помеха,
На этажерке забери ключи»…
Она молилась о его здоровье,
Взывала к Господу, чтобы ему помог.
Стояла карточка всегда у изголовья,
А сына вёл какой-то страшный рок.
Скакал на площади, громил и жёг машины,
Бросал булыжники, орал, что было сил.
Забыв, что с ней был связан пуповиной,
Чужих отцов и матерей давил.
Мария видела Валерку на экране,
Но всем твердила, будто бы не он.
Муж умер молча, сидя на диване,
Узнав, что сын записан в батальон.
Из дальних сёл ей говорили люди,
Что мол, в «Азове» видели сынка.
Стреляет пленных, сам их лично «судит»,
Когда ж отсохнет у него рука…
Мария быстро продала квартиру,
Уехала за двести вёрст в райцентр.
Дом — развалюшка, впрочем, не до жиру,
Среди сельчан не будет диких сцен.
Мать очень часто слышала о сыне,
Про «подвиги» его неслась молва.
Ждала, что сердце к отпрыску остынет,
Или дойдут до Господа слова.
Она стояла, прислонившись к стенке,
Беззвучно плакала, не пряча горьких слёз.
Из храма выйдя, села на ступеньки,
Мольбы свои вдруг вспомнила всерьёз.
Всю жизнь молила Господа о сыне,
Чтоб был он послан ей «любой ценой!»
Однажды вздёрнут парня на осине,
А в бедах этих — я всему виной!
Вдруг осознав, что в жизни натворила,
Сорвав платок, направилась к реке.
Сколько невинных жизней загубила
Когда Господь прислушался к мольбе…

Подумай раз, прежде, чем что-либо дать, дважды, прежде, чем что-либо принять, и тысячу раз прежде, чем что-либо просить.