В одном королевстве у короля и королевы родилось прекрасное дитя. И на его День рождения, как водится, собрались все, кому не лень. И, как это обычно случается, одного гостя пригласить забыли. А этот гость, будто бы назло, оказался самым вредным и злопамятным, ну и могущественным в придачу. Конечно! О ком же еще забывать в большие праздники, как не о темной колдунье, которая помешана по посещении всяческих общественных мероприятий?!
Ну вот, волшебница и явилась в разгар торжества, чтобы проклясть младенца. Она указала своим скрюченным пальцем на милого ребенка и сказала:
— Принц! — Да, да, это был мальчик, а что, разве прекрасное дитя обязательно должно быть девочкой? — За то, что твои родители такие лоси, что забывают о поддержании связей, элементарной вежливости и даже о чувстве самосохранения, я проклинаю тебя! Когда тебе исполнится восемнадцать лет! Ты!..
Все высокоблагородное общество замерло в ожидании приговора.
— …Женишься!
— Таким молодым?.. — ахнула одна из тетушек принца и упала в обморок.
— Женишься на страшной, как сама смерть, — неумолимо продолжала злая ведьма, — уродливой и тупой, как пробка…
— Девушке? — спросил кто-то.
— Старухе! С семью взрослыми детьми от первого, второго и третьего браков!
Произнеся эти слова, обиженная волшебница унеслась прочь в черном вихре, мать принца тут же заголосила, отец схватился за голову, тетушки принялись их утешать, сами пребывая в крайней истерике. А одна добрая фея призвала общество к тишине и объявила:
— Увы! — сказала она. — Сила проклятия столь велика, что даже я, с моими-то неординарными способностями, не могу его полностью снять, однако, смягчить попробуем. — Забрезжила робкая надежда. — Уберем из этого проклятия самое страшное. Например, семерых детей от предыдущих браков. Сделаем невесту помоложе и посимпатичней и — вуа-ля! Принц женится не на страшной старой уродине, а просто на нищей забитой девушке, выросшей в атмосфере тотального контроля и унижения, не имеющей никакого образования, и обученной только владению шваброй и поварешкой!
— Но зачем так сложно? — заметил король-отец. — А нельзя было просто дать тому, первому варианту невесты, сказочное богатство? Сразу бы все как нельзя лучше смягчилось…
— Тем более, старуха бы долго не протянула, а казне всегда нужно золото, — согласилась с ним королева-мать.
Фея пожала плечами:
— Ну что тут поделаешь, я уже все сказала, раньше надо было с советами… — и улетела восвояси.
Бедным родителям пришлось как-то жить со страшными перспективами в стезе принца, но допустить, чтобы пророческие слова сбылись, они не собирались. Поэтому всеми силами берегли принца от всяческих нищебродок. Юного наследника окружили небывалой роскошью, прививая ему с детства вкус к дорогим вещам: золотые кареты, породистые жеребцы, одежда по последней моде, напудренные парики, драгоценности и все такое. Девушки и женщины по статусу ниже графини в окружение молодого человека не допускались. Даже на роли горничных или кухарок приглашались исключительно благородные девицы с неплохим достатком и высшим аристократическим образованием, согласные ради возможности выскочить за принца на такое маленькое притворство.
А когда принцу исполнилось восемнадцать лет, король с королевой решили взять вожжи управления судьбой сына в свои руки полностью. Мало ли, как и когда кровь мальчику в голову ударит? Лучше уж подобрать ему достойную невесту и женить, чем ждать, пока он сам выберет ту самую забитую нищенку, не имеющую представления о правилах поведения в высоком обществе. Поэтому они созвали бал. Грандиозный. Великолепный. С фейерверками. Черной икрой. Симфоническим оркестром. Пригласительными. Королева лично при помощи всей Службы государственной безопасности отбирала кандидаток. Она рассматривала родословную до седьмого колена и благосостояние до седьмого депозита каждой девушки. На входе поставили строгий фейс-контроль, и если наметанный глаз секьюрити замечал тусклое сияние фальшивого бриллианта или прошлогоднюю модель сумочки, вход претендентке на руку, сердце и мозг принца был заказан.
Все шло хорошо. Все шло просто замечательно. Девушки поражали своей обеспеченностью и образованностью, принц цвел и пах в их благородном обществе и подавал все надежды быть к концу бала удачно женатым. И тут явилась она.
Несмотря на то, что она предъявила самый настоящий пригласительный, и на то, что ее карета и упряжка лошадей стоила, как средних размеров провинция, даже на то, что на платье и украшениях самые внимательные агенты безопасности насчитали тысячу триста сорок три бриллианта чистой воды, а ее туфли были изготовлены из редчайшего в тех местах минерала, королева никак не могла узнать девушку и вспомнить ее имя. Сердце матери одновременно и радовалось такой неожиданной удаче и тревожилось, потому что чуяло какой-то подвох — ну не могла она не запомнить приглашенную, способную за один маникюр отвалить три мешка золота.
А привыкший ко всему блестящему принц просто приклеился к незнакомке, не отходил от нее ни на минуту и танцевал, танцевал с ней… весьма странные па. Девушка совершенно не знала движений известнейших при дворе танцев. Она даже не могла отличить вилку для лобстеров от зубочистки, а пирожное съела руками! — королева сама видела. Но мать, ослепленная великолепием гости, ее дорогим видом, утешала себя, что девушка, скорее всего, иностранка, потому и путается.
В полночь незнакомка исчезла, принц, как ошалелый, погнался за ней, но догнал только… хрустальную туфельку.
Через месяц тяжелых поисков, истерик принца, сердечных приступов короля и обмороков королевы, увольнений и новых назначений сотрудников службы безопасности, загадочную принцессу все-таки удалось найти. …В самом отдаленном и непрестижном районе королевства. …В одном из самых неприметных домов. …На кухне. …В куче золы.
Из всего великолепия, которым девушка блистала на балу, у нее осталась только одна туфелька, к огромному огорчению родителей принца — точная копия той, что осталась в руках у их чада. А чадо орало дурным голосом:
— Хочу жениться! И только на ней!
И что тут поделаешь? Проклятие, есть проклятие. Пришлось отдавать единственного сыночку какой-то там… девушке с периферии.
На свадьбу даже ту злую колдунью пригласили — надеялись, что она где-то психанет и проклянет теперь уже не принца, а юную принцессу Золушку. Праздник выдался хлопотным, грандиозным, как любили в том королевстве. Мама много плакала, отец много считал, агенты службы безопасности отдыхали после тяжелого трудового месяца. Поэтому мало кто заметил, как волшебница, проклявшая принца, подошла к фее, спасшей принца, и тихонько сказала:
— Ну вот, твою крестницу пристроили. Как насчет моей?
— Т-с-с… — зашипела фея. — Я все помню. Ты же предсказала принцу из соседнего королевства, что он женится на драконихе, одиноко живущей на высокой скале, и та его съест? А я «смягчила» проклятие, предсказав, что он женится на заточенной в башне девушке, которая никогда не стриглась, и не будет съеден, а просто потеряет зрение, упав на куст ежевики…
— Вот это было лишнее! Твоей, так зрячий достался! — фыркнула волшебница.
— Ну увлеклась… ну бывает… Я всегда склонна к драматизации. Ничего, зрение мы восстановим. Это поправимо.