Не в Туле и не в Мозыре,
Свой коротая век,
Живёт себе на озере
Обычный человек.
В коморке металлической,
Размером три на два.
Без окон, электричества,
(Не дом- одни слова).
Коморка та вся чёрная-
Буржуйки дымной след-
Вода, и та озёрная,
Удобств, понятно, нет.
Удобства все в фонарике-
Спасенье огоньком-
Вот только как быть с Шариком,
Прибившимся щенком?
Вот только как быть с кошками,
Которых здесь не счесть?-
Он делится кормёжкою,
Когда кормёжка есть.
Я был в коморке его раз,
Ещё раз?- нет, уволь:
Буржуйка, тумбочка, матрас,
Лапша, картошка, соль.
Здесь с мая пляж. И стало быть
Торговый реквизит.
Он пляжный этот летний быт
Ночами сторожит.
Кто бубликом, кто рубликом-
Три месяца в году-
Подвыпившая публика
Даёт ему еду.
Когда и как- не ведаю —
Стал здесь он сторожить?-
Хоть раз бы в день обедая,
Желает каждый жить.
Три месяца- полна казна-
С купюрами карман,
А дальше осень. Тишина.
Над озером туман.
Все домыслы и версии-
Теперь уже не в счёт.
Нет у него ни пенсии,
Ни социальных льгот.
Не жизнь, а заключение.
Без сложностей родне-
Такое поколение-
В особенной цене!
Истёрта вся, изношена,
С далёким прошлым нить.
Чего проситься к прошлому?
К нему не подступить.
Есть, поговаривают, дочь.
В Твери или Клину.
Что знает дочь про его ночь,
В заброшенном плену?
Не знаю, как он сделал шаг
В стан записных бомжей,
В жизнь среди кошек и собак,
Ондатр, ужей, ежей?
Такой вот выпал оборот,
Теперь крепись, держись-
Кому с икрою бутерброд,
Кому-то маслом вниз.
За что судьбе такая дань?-
Ещё же не старик,
И не разбойник, и не пьянь-
Но так вот жить привык.
Идёт, как странник, не спеша,
Удел таков- терпеть.
Жизнь, как по лезвию ножа-
Без права заболеть.
Нет, не из немощных калек,
К микстурам лишь аскет,
Когда нет денег- нет аптек-
Лекарств бесплатных нет.
Он улыбается всегда,
Как будто нет проблем,
Да только вот одна беда:
Поговорить бы с кем?
Непритязателен и прост:
Достать бы дров, свечей;
Хотя нешуточный вопрос:
Питаться завтра чем?
Вон, за ступенькою ступень.
Знакомый магазин.
«Дай в долг закончить этот день-
Попросит тихо- Зин.»
Потом безумием возьмёт
Ночная тишина,
Слезами-звёздами всплакнет,
Сочувствуя, луна.
«Эй, рыбачок, а ну табань,
Кричит тому с утра-
Давай откроем эту рань
Картошкой у костра?»
Тот отмахнётся от него:
«Не время, старина!" —
Ведь рыбаку важней всего
Для ловли тишина.
«Ну, нет- так нет" — рукой махнёт,
Лишь набежит волна.
Как лодка, жизнь его плывет,
А в лодке- тишина.
Минуты, сутки, месяц, год-
Под календарный бег,
У глади озера живёт
Обычный человек.
Меня мой критик разнесёт
(Недремлющий контроль):
«Чего ты воспеваешь всё,
Мол, нищету да голь?
Возьми коттедж, где лес кругом,
В размеренной тиши.
Найди героя в доме том,
Поэму напиши.
Другую жизнь, наоборот,
В стихах сумей создать,
Как тот добрался до высот
С забором метров в пять.»
Мне не впервой держать укол.
Отвечу: «Что меня
В коттедж не пустит частокол,
Из пафоса броня.
Зовёт меня свой персонаж
К себе: и в дождь, и в снег-
Мне ближе, чем коттеджный ваш-
Попроще человек.»