на самом деле
человек пластилиновый,
он сминается и ломается, когда его роняют,
он обещает тебе,
мол,
всё будет славно, милая.
и собака сидит спокойно, пока её гладит хозяин.

бисерные слёзы по щекам его катятся,
говорит, мол,
жизнь гипотенуза, мы её катеты,
мол,
в ракете места хватает,
а кислорода мало,
лето-лето-лето-зима…
человек, слепленный из математики и крахмала,
ступает в марионеточные дома,

за ниточки тянут
вялые пальцы в тонких морщинках,
обещают солнце, (но оно нарисовано на окне).
гуттаперчевый мальчик впервые становится мужчиной,
строит карьеру
и без умолку говорит о ней.

его пластилиновые ноги обувают в ботинки,
пластилиновые руки и грудь — в пиджаки и кофты.
ребёнок в нём на холодильник вешает картинки,
решает геометрию,
смотрит рика и морти.
ребёнку в нём нет дела и какая разница,
где европа, где азия, где новый тц,
почему он никак не может выбраться из задницы…

этот страх — как когда на теле замечаешь клещей,
как когда собаку кладут в ветлечебницу,
а незнакомый мужчина ночью кричит тебе басом,
паническая атака — серьёзное происшествие —
ребёнку нет дела,
а ты проглатываешь со спазмом.

пластилиновый желудок не переносит такую горечь,
ты выплёвываешь инициативу, чувство вины и совести.
девочку из шестого класса,
подкроватных чудовищ,
мечты,
устремления.
может, тогда успокоишься,

может, тогда сойдётся тождество,
станут ровными грани,
ребёнок в тебе закроет тетрадку совершенно счастливый.

может, тогда ты поймёшь
мысль,
простую и главную,
что
на самом деле
любой человек пластилиновый.