Твое лицо — сосредоточие моих поцелуев.
Ты играешь музыку — говорящую, пальцевую,
И если я нем —
Это лишь то уступление,
Которое я — твоему оставляю гению.
Нужно закрыть все окна и двери в комнате,
И на полу сердце постыдное комкать,
Которое комьями снега ложится тихо,
И во всем этом белом — ты проступаешь криком.
Нужно видеть больше — и любить в тебе вековое
Исполинское небо, которым я все здесь накрою.
Нужно краем боли задевать тебя вдоль дрожания,
И тогда уже быть — и молитвами, и ножами.
И на губы ложиться,
И в гулкую грудь вонзаться,
Превращая любовь в великую импровизацию:
Никогда не остыть ей,
Никогда к такой не привыкнуть —
Я лежу на полу и во рту держу твое имя.
Твое имя — перец, виноград и цветок лаванды,
Твоем имя было на латыни написано Данте,
Твое имя Мильтон вложил одинокому дьяволу,
И теперь твое имя мне откровением явлено.
Нужно лечь на пол.
На полу остывает тело.
На полу прохладней, и если что-то задело
То упасть нельзя — можно только подставить кожу
Под твои ладони.
И чувствовать — невозможное.
Нужно просто вызнать аллегорию этой близости,
И тогда — желать
Твои самые тайные мысли,
И гореть светилом, и расти из тоски как колос,
И лежать на полу — до тебя поднимая голос.