Шатался ветер, окна били склянки,
Толпился свет под гибким фонарем.
В цветном кафе для юной куртизанки
Порхал смычок надмирным бунтарем…
Скрипач играл и, обретая лица,
Пылал мотив стране обид вокруг.
Она — впервые сон-императрица,
А он — венец ее заглавных мук!
Но, шли года и, прошлое прощая,
Меняли золото на медяки…
Она спилась в приюте попрошаек,
Ему сломали пальцы за долги.
Года проходят. Ветер в снах заката
Свой неизменный назидал диктант:
На площади часовенки-цуката
Собрал толпу мальчонка музыкант.
Смычок его — душа: вздохнет и… тонет,
Впрямь, ангел наши миловал сердца!
Его лицо светло, как на иконе,
Напоминало мукою отца…
Растрёпа-ветер, с норовом паяца,
Докучливой влюбленностью щенка,
Глотал слова, отыскивал брататься,
И скрипку воевал у паренька!
Теперь он — Музыкант, без лжи и лести.
Прославленный светило, но воскрес.
Откуда знаю? — Выросли мы вместе,
Да вместе как-то падали с небес…
Туман осенних сумерек — ладошка
Хандры подлунной огненной души,
Под вечер года, нагадай нам то, что
Случится здесь, в израненной глуши…