Я долго размышляла, почему этот фильм ВЕЛИК.
И поняла.
Бывает взрослый катарсис, а бывает такой же, только детский.
Детский катарсис, наверное, происходит тогда, когда все складывается, сумма производных зашкаливает, и ты не в состоянии объять необъятную радость.
В моем детстве (я уже многожды об этом писала) я все время должна — быть отличницей, делать уроки, смотреть за младшим братом, помогать маме.
И вдруг посреди этого мрачного и великого долга вырастает ёлка, на ней же - шары, вата, звезда и серебряный дождь.
И все.
И две недели просто невыносимо прекрасного праздника — Нового Года.
Я миллион раз пыталась объяснить израильтянам, что такое — Новый Год, но не преуспела.
Иди и объясни, что много раз в магазинах ничего нет, а на Новый Год есть ВСЁ.
И этого всего завались.
И все бегают потные, торжественные, уже ликующие внутри себя, что вот-вот, что ещё немного, и ГРЯНЕТ.
И среди серого-повседневного возникнет неимоверный фейерверк ЛУЧШЕЙ еды, ЛУЧШИХ концертов и ЛУЧШИХ костюмов.
И можно будет вместо «ничего» сразу «всё» - НЕ делать уроки, НЕ ложиться спать в девять вечера, НЕ вставать к первому уроку.
Можно будет хотеть и получать — улыбки учителей, расслабившихся родителей, гостей дома, дефицитные товары, зелёный горошек и мультфильмы два (!) раза в день вместо одного (!). Неважно, что по 15 минут, зато какие…
Один Капитан Врунгель стоит всей Санта-Барбары.
И квинтессенция Счастья — «Три орешка для Золушки».
Всегда перед праздником.
Такая не наша Золушка. Такая, в которой легко узнать себя в детстве.
Прекрасный не наш Принц.
И под великий голос Готта они скачут по белоснежному снегу, в белоснежных одеждах, на белоснежных конях, в такое белоснежное счастье.
И вот он — детский катарсис.
ВСЕ ЖИВЫ.
Все счастливы.
ВСЁ накануне.
ВСЕ накануне.
Впереди две недели радости.
Много.
Четырнадцать дней.
Триста тридцать шесть часов радости.
И вся жизнь…