(из воспоминаний Андрея Вознесенского)

«…- Микаэл Таривердиев любил мне повторять: „Надо писать песни. Нельзя быть целкой в бардаке“. Я пал. Как-то на пари я написал для Раймонда Паулса песенку „Барабан“. Утром проснулся под внятный шорох за окном. То был шорох не листьев, но денежных купюр. Во всех ресторанах страны играли „Барабан“. Естественно, коллеги не смогли простить мне этого успеха: на нас с Паулсом написали донос — будто в песне замаскирована мелодия… гимна Израиля. Песню на время запретили. Тогда мы с Паулсом сделали „Миллион алых роз“ и отдали песню победоносной Алле Пугачевой. После этого я перестал писать песни. Как в спорте: попробовал, достиг результата — и бросил.
— Андрей Андреевич, Вы были знакомы с Иосифом Бродским?
— Не близко. Но много лет дружил с его друзьями — Людой Штерн, Геной Шмаковым. И однажды был приглашен к Бродскому в его квартиру в Гринвич-Виллидже. В хозяине не было ничего от его знаменитой заносчивости. Он был открыт, радушно гостеприимен, не без ироничной корректности.
— О чем могли говорить два поэта столь разных судеб и путей?
— О котах. У Бродского был любимый кот Миссисипи. „Я считаю, что в кошачьем имени должен быть звук „с““, — пояснил Иосиф. „А почему не СССР?“ — поинтересовался я. „Буква „р-р-р“ мешает“, — засмеялся в ответ Бродский.
Я сказал, что мою кошку зовут Кус-Кус. Бродский очень обрадовался этому имени: „О, это поразительно. Поистине в кошке есть что-то арабское. Ночь. Полумесяц. Египет. Мистика“.
— Так и была исчерпана встреча двух литературных действительностей…»

…