Я много наблюдаю за окружающим миром. Мне интересно жить, хотя вокруг все запутанно и сложно, кажется, что в этой невообразимой круговерти, в которой нет ни начала, ни края, все же есть некие ниточки, что связывают нас и неизбежно притягивают друг к другу. Итак, если встреча происходит, значит, невидимые механизмы судьбы пришли в движение.

Вот так однажды вездесущая судьба свела меня с интересным созданием — лохматым, сердитым и здоровенным псом Персеем. Это существо привел ко мне хороший приятель Антон Чуйков — геолог, альпинист и любитель собак.

— Понимаешь старик, в чем тут дело, — произнес Антон, смущенно сдвигая на бок свою знаменитую шерстяную беретку, — Персея у меня обычно перед командировкой забирали Потаповы, а на этот раз не получилось — уезжают они в Гагры отдохнуть, а мне как раз в горы ехать. С Персеем не получится. Может, выручишь? Пусть побудет у тебя недельку, он пес добродушный, покладистый, проблем тебе не доставит. Как вернусь с соревнований, сочтемся.

— Да перестань, какие между нами счеты, — отмахнулся я и опустился на корточки перед лохматым гостем:

— Ну, здравствуй, что-ли! Давай знакомиться. Добро пожаловать.

Пес строго посмотрел на меня исподлобья и, как мне показалось, в его глазах мелькнуло недоверие, и вдруг он протянул мне увесистую лапу. Я пожал эту лапу. В этом таинственном звере, нависающем словно скала, чувствовалась большая сила и… необыкновенная теплота.

Чуйков умчался на Кавказ покорять горные вершины, а мы с Персеем остались вдвоем в просторной квартире. Первым делом пес не спеша обследовал все комнаты, вызвав дикое любопытство у моего попугайчика Яши. Квартира Персею понравилась, и он, удовлетворенно посмотрев на меня, с наслаждением улегся в гостиной на мягком ковре. С этого дня началась наша дружба. Пес оказался на удивление спокойным и невозмутимым, как скала. Наблюдая за ним, я убеждался в том, что имя Персей ему подобрано исключительно точно. Действительно, этот пес словно античный герой навевал мысли о великих подвигах, где он одолел медузу Горгону, сразился с морским чудовищем и спас прекрасную Андромеду, прикованную к скале… В его задумчивом взгляде было столько мудрости и решительности, что я перестал его воспринимать как просто собаку, которую оставили у меня на несколько дней.

Мы ежедневно выходили на прогулки. И вот однажды, спускаясь по лестнице с третьего этажа, мы столкнулись с соседом Витькой Шерстобитовым — охамевшим гопником и пьяницей, потерявшим всякую связь с реальностью.

— А-а-а, Сергеич, здорово…

На небритой физиономии Шерстобитова появилась кривая ухмылка.

— Собачкой, как вижу, обзавелся, здоровый песик. Слушай, денег не дашь на опохмел, трубы горят, не могу уже.

Я покачал головой:

— Витя, ты знаешь, мне не жалко, но это дело так никогда не закончится — бросай пить. Давай, я тебе с работой помогу, поднимешься, семьей обзаведешься. Как думаешь?

Улыбка мгновенно исчезла с физиономии, словно ее и не было.

— Я, Сергеич, в трудоустройстве не нуждаюсь, — процедил он зло сквозь зубы, — меня улица кормит, а ты, если помочь не хочешь, проходи мимо. Много тут вас помогальщиков, только языками мелете, а толку никакого. Проходи давай!

Жар бросился мне в лицо, я тоже тертый калач, и за спиной афганские горные тропы, а такую мразь надо давить. Надо!

— Персей, сидеть!

Я жестом приказал псу оставаться на месте, а сам, отпустив поводок, вплотную подошел к гопнику. Короткий, но сильный удар под дых и резкий хлопок ладонями по ушам. Витька, зажмурив глаза, глухо вскрикнув, упал на колени…

…Возвращались мы с прогулки поздно, в парке было тихо и прохладно, а потому не хотелось скоро возвращаться домой в бетонные стены. Персей шел рядом, угрюмо поглядывая на прохожих, словно в каждом видел прикрывшуюся человеческой личиной мифическую тварь. Я улыбался — не пес, скала! Настоящий древний герой! Было уже темно, только зажглись уличные фонари, и у подъезда я увидел то, что и ожидал увидеть. Несколько силуэтов маячили у подъезда, при нашем появлении застыв, как вкопанные.

Мы подошли ближе — их было четверо, глаза глядели остервенением, рты скалились в неприкрытой злобе. Вперед вышел Витька Шерстобитов, левая щека его подергивалась, видимо еще не отошел удар по ушам.

— Думал, паскуда, тебе это с рук сойдет, — прохрипел он, сплевывая на асфальт, — нет уж, сейчас, гад, за все ответишь.

— Ну давай, продолжим, — ответил я, — и поглядим кто кого.

В темноте звякнул нож, и в это же мгновение на звук лезвия сработала реакция Персея. Словно звук меча об медный щит… Пес моментально сорвался с места, и с жутким рычанием напал на гопников. Будто разбушевавшийся медведь, он крушил все вокруг, не позволяя никому уйти от возмездия. Гопота уже лежала кто где, но пес не унимался и трепал их, словно тряпичных кукол. Я едва поймал рычащего пса за поводок, он глянул на меня дикими глазами и рявкнул, словно упрекая за то, что не даю наказать их еще сильнее.

— Персей, успокойся! Не смей! — Я подтянул к себе пса и погладил его по голове, ощутив под ладонью, насколько возбуждены его нервы. Персей никого не погубил, но наказал жестоко, чтобы в другой раз неповадно было.

Мы поднялись в квартиру, и я до самого утра ожидал звонок в дверь. Это потом я узнал, что двое из гопарей были в розыске за грабежи и разбой, а потому вовсе не желали, чтобы их сейчас же взяли тепленькими. Все четверо попросту расползлись с места происшествия, как тараканы.

Спустя два дня приехал Антон Чуйков. Загоревший, с обветренным лицом и веселый.

— Здорово, друг мой ситный! — воскликнул с самого порога Антон, — ну как вы там живете-можете! Персей! Ой, ты мой хороший, иди сюда, дай я тебя обниму! Выиграл я таки соревнования, выиграл!

Персей подбежал к Антону и ткнулся головой в его колени.

— Ну, поздравляю, коли так, — сказал я, — а пес твой чудесная личность, настоящий герой.

— Да? — спросил Чуйков, поглаживая пса по голове, — а что он натворил?

— Да нет, что ты — он просто мне напоминает античного героя — смелого, мужественного.

— Это да, он у нас такой. Хотя ни разу не видел, чтобы просто зарычал. Невозмутимый. Кстати, старик, сколько я тебе должен? Ты так меня выручил.

— Да брось ты, ничего не надо! — ответил я, а у самого к горлу подступил ком оттого, что пес, ставший мне близким другом, должен уйти.

— Ну как знаешь, спасибо тебе огромное, — улыбнулся Антон и глянул на пса:

— Ну что, Персей, пошли! Давай, машина ждет внизу.

Пес не сдвинулся с места… Он лишь сердито глядел на недоумевающего Чуйкова, морщил нос, скалил зубы и упирался всеми лапами. Эту скалу было невозможно своротить. Спустя минут пятнадцать бесполезных стараний, Антон бросил поводок, оттер рукавом пот со лба и с мольбой в глазах посмотрел на меня:

— Старик, помоги… Что делать?

— Ничего больше не делай. Я убедился — он не пойдет, здесь его дом, здесь его друг…

…Мы несколько лет живем душа в душу, — я и Персей. Мы друг другу опора, мы понимаем все с первого взгляда и не боимся ничего на этом свете. Такова наша судьба — моя и Персея.