22 июня 2021
…Я родился в 65-м. Так получилось. Во всяком случае, я дату рождения не выбирал. А год был по-своему знаменательный. 20 лет Победы. И первый после того, 45-го, парад, посвящённый окончанию Великой Отечественной.

Я помню. Разномастные, из многих квартир вынесенные столы, сдвинутые в один длинный, на полдвора. Ящики, заменяющие недостающие стулья и табуретки. Праздничное оживление и суету, женщин, несущих из дома угощение. Голоса Утёсова и Шульженко, Руслановой и Бернеса с трескучих патефонных пластинок. Помню нас, детей, выступающих с концертом на шаткой, тоже из ящиков, позаимствованных в соседнем магазине, сцене, себя, лет пяти, поющего песню «про войну».

А главное, я помню их. Простых мужиков. Ещё не старых, всем до пятидесяти. Были они для нас дядьки — дядь Петя, дядь Саша, дядь Володя… Никого из них мы, мелкота, не звали дедом, разве что по родственному. Их было много. Почти все — заводские. Они не спеша собирались в наш двор, в праздничных, «на выход», пиджаках, на которых рядком блестели фронтовые награды. Шпана, мы высматривали, у кого больше, не зная цену хотя бы одной. Женщины наград стеснялись, но мы знали, что у каждой из наших «бабуль» есть медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Концерт… Обед, переходящий в ужин… Конечно, выпивали. Без громких слов. А после общих поздравлений с днем Победы и не чокаясь. Невдомек нам было, что так поминают погибших.

Потом, уже в сумерках, взрослые разбивались на группки, женщины со своими женскими разговорами, мужчины, собрав на одном конце стола все недопитые бутылки, со своими. Дядь Коля играл на баяне. «Землянку», «Враги сожгли родную хату», «Синенький платочек»… Кто-нибудь танцевал, неловко переминаясь с ноги на ногу. Нам эти взрослые дела были неинтересны, у пацанов свои заботы. Кивнув в ответ на материно: «Только не далеко!» — и схватив со стола что-нибудь пожевать, мы сбегали в овраг, место практически всех наших игр.

Их ещё было много. Их не собирали на пафосные торжественные собрания. Им ещё не вручали юбилейные медали, хотя какие-то льготы у ветеранов были. И минуты молчания на всю страну не было. Молчание было, когда не вернувшихся домой поминали… Только ветеранами их стали называть позже. А тогда говорили — участник Великой Отечественной войны.

Я помню себя стоящим в пионерском почетном карауле у памятника морякам-амурцам или погибшим на той войне заводчанам. И в этом тоже не было пафоса. Гордость была. Сопричастность была. Хоть я и слова такого тогда не знал. Зато, глядя на портреты пионеров-героев в кабинете истории, высчитывал, сколько им было лет… И был уверен, что тоже смог бы… Как сын полка Ванька Солнцев. Как Марат Казей или Лиза Чайкина. Как Васёк Трубачев и его товарищи, в конце концов. И этап легкоатлетической эстафеты, посвященной Дню Победы, я бежал, как в последний и решительный…

Зачем я всё это пишу? Когда-то мой тренер сказал. А я запомнил. «Хороший игрок должен играть в хорошей команде. Чтобы остаться хорошим и не утратить инстинкт победителя».

Я не отрекался от пионерского обещания. Не рвал комсомольский билет. Воинскую присягу давал один раз в жизни. И не собираюсь утрачивать инстинкт победителя, доставшийся по наследству от тех мужиков, разбивших фашистскую нечисть и её союзников. А потом поднявших страну. Просто и обыденно, не считая это подвигом. Я остаюсь в их команде. Команде народа-победителя.

А сегодня, что ж, День памяти и скорби. Я читал сегодня стихи о войне, свои и поэтов-фронтовиков. В центре города был «Открытый микрофон». Любой желающий мог прочесть стихотворение на военную тему. Желающих нашлось немного. К сожалению. Хотя…

Память и скорбь суть чувства не публичные…