Мой друг Петров — в отчаянье. И в сомнениях.

Коза два года молчала. Заорала. Опять козла вожделеет.

Что такое орущая коза? Ну это примерно в децибелах как Мэнсон. И на одной ноте, как Стас Михайлов. И днем, и ночью. Соседи испепеляют Петрова взглядом. И врубают на всю мощь телевизоры.

Вчера он хотел ее задушить. Или утопить. Жена отговорила. Сковородкой.

С козлами оказалась проблема. Прежний козел-монстр почил в бозе. Не совладал с инстинктами. Черт его понес за очередным козьим хозяином. А тот спортсменом оказался. Лихо перемахнул ров в два метра шириной. Козел же все-таки был бегуном-стайером. А не прыгуном. В ров рухнул. Ну и все.

Остальные козлы были наперечет. И по записи. Предложили ему искусственно это все обставить. Делов-то. Сунул-вынул. Коза ничего и не почувствует.

«В этом-то все и дело — задумался Петров, — что не почувствует. Не поймет. И орать будет. До победного конца. Не, не нужны нам разные ЭКО -новинки. Нам чтоб наверняка нужно — и естественно.»

Козла все-таки Петров нашел. Неподалеку. Но с оговорками — дескать, совсем юнец. Неопытный. Невинный. Дебютировать будет.

«Ничего — сказал Петров — у нас дама страстная, опытная. повидавшая. сговорятся.»

И на веревке потащил орущую козу навстречу своему счастью.

Коза, увидев это счастье, воодушевилась. Поддала голосу. Козел оробел.

Коза, страстно вихляя бедрами, исполнила огненный фламенко перед носом козла. Козел в панике убежал в хлев. Еле выманили морковкой. Он вяло хрустел овощем и в ужасе поглядывал на козу. Она принимала страстные позы у шеста. Который стог поддерживал.

За рога еле подволокли козла к стогу. Где коза уже разлеглась в позе одалиски. Не забывая исполнять любовную арию.

Козел стоял истукан истуканом. И даже глаза прикрыл. Хозяин засмущался. Стал крутить хвост — якобы хороший эротический массаж способствует эрекции. Козел еще больше засмущался.

Коза уже истошно вопила. И кажется, оскорбительно. Причем, обращаясь не только к козлу.

И тут в голову Петрова пришла счастливая мысль. Он вспомнил, что способствует хорошим семейным отношениям. В смысле регулярного супружеского долга.

Он достал чекушку. Которую принес для оплаты.

И эту чекушку влили в козла. Куда и полагается. Для храбрости.

И все стало хорошо. У козла загорелись глаза. На нетвердых ногах он ринулся к козе. Но промахнулся и немного увлекся шестом. Шест не справился с любовными бурными содроганиями. И упал. Вместе с сеном. На козла. Но это был уже не козел. Это был дикий вепрь.

Он разметал остатки стога. Пошел крушить забор. По дороге набрел на ошеломленную козу. Надругался над ней. К всеобщему облегчению.

И стал преследовать хряка в хлеву, чтобы и над ним надругаться. Хряк еле отбился.

Петров малодушно схватил успокоенную козу и потащил ее домой. Пусть хозяин сам разбирается с буяном-пропойцей.

И только на второй день Петрова стали навещать сомнения — а вдруг от отца в стадии алкогольного психоза дети-дауны будут?

Я его постарался успокоить — ну почему сразу дауны? Может, просто психи. или аутисты какие. Сие неведомо.