Марина никак не могла забеременеть. У кого только она не консультировалась, где только не лечилась. В конце концов мы потеряли всякую надежду. Наверное, это тоже можно отнести на счёт интуиции. И моей, и Марининой. Первые полгода после моего отбытия за океан мы, конечно, скучали друг подругу, но как-то переносили разлуку. И в друг я стал ловить себя на мысли, что больше не могу без неё. Если бы меня спросили тогда: «Чего ты хочешь?» — ответил бы не раздумывая: «Чтобы Марина была рядом». И сама она в каждом телефонном разговоре только и говорила о том, как тоскует, как ставит вечерами кассеты с моими песнями и плачет. Я предложил ребятам пойти к менеджеру и убедить его устроить нам свидание с жёнами. Тот не сразу, но сдался-помог девчонкам в оформлении виз, оплатил перелёт, снял номера в гостинице, стоявшей на берегу океана. Не знаю, что стало причиной-то ли наша долгая разлука, то ли особая романтическая атмосфера, ведь мы впервые с ней были на берегу океана. Но чудо свершилось: улетела жена домой уже не одна, а с ребёнком под сердцем. Мы оба будто почувствовали, зачем нам так нужно это свидание.
Прошло месяцев пять, и однажды ночью мне приснился сон. В нем каким-то образом попал в утробу к жене, где свернувшись калачиком лежала крошечная девочка. Я тут же позвонил Марине: «Я точно знаю: у нас будет дочка!» Она рассмеялась: «Откуда у тебя эти сведения? По всем приметам мальчик. На лице у меня не единого пятнышка, а говорят: девчонки у матери красоту отбирают. Живот опять же не «Яблоком», а не «огурцом». Я рассказал про сон. Жена опять смеётся: «Через две недели мне на УЗИ, вот тогда и узнаем: вещий твой сон или нет». Через две недели Марина звонит сама: «Коля, ты был прав! Я её на экране видела! Девочка! Дочка!» О том, что Катюша появилась на свет, мне сообщил шурин. Позвонил, поздравил. Я в то время уже жил в Далласе, на вилле одного из друзей менеджера группы «Kiss». Работа не ладилась, в кармане-ни гроша… Принял я поздравления, положил трубку и чуть не разрыдался. От радости и отчаяния одновременно. У меня родилась дочь, а я не могу быть с ней рядом. И не могу сорваться и полететь в Москву, потому что нет денег даже на билет. Достал из холодильника литровую бутылку «Столичной» и выпил её всю до грамма. Влей я в себя такое количество водки в обычном состоянии, наверное, не выжил бы. А тут вроде она на меня не слишком-то и подействовала. Тоска, во всяком случае, не отпустила. И я среди ночи пошёл бродить по чужому городу. В тренировачном костюме, в домашних тапках. Шёл куда глаза глядят. Помню, пару раз рядом со мной притормаживал полицейский патруль: «Hey, are you OK?» Я кивал и, еле ворочал языком, отвечал: «Yeah, I’m fine…»
На виллу я вернулся под утро. Дождался, когда проснётся хозяин, попросил у него в долг денег. Накупил комбиннзончиков, ползунков, подгузников, сосок-в Москве всё это было страшным дефицитом-и с оказией отправил Марине.

Себе дал команду: «Хватит нюни распускать! Работай! Теперь у тебя есть дочь, и ты должен нормально её обеспечивать!»