Мария Павловна была женщина неустроенная. Но приятная со всех сторон. Дети давно разлетелись из родительского гнезда, муж ушел к другой, Вот она и осталась с тремя котами. Двумя — полными негодяями и одним абсолютным мерзавцем — оторви и выбрось. Короче, они были единственной её отрадой для души и радостью в жизни. А поэтому…

Поэтому, когда она наткнулась на малюсенького серого котёнка, сидевшего столбиком у входа в подъезд, то решение было непростым. Малыша пришлось прятать в маленькой кладовке. Возле которой и дежурили оба-трое мерзавских негодяя, просовывая лапы под дверь и устраивая драки для выяснения старшинства.

Дав объявление в интернете и описав своё сложное положение вещей, Мария Павловна получила звонок через пару дней. И удачно сдала с рук на руки пушистого малыша, который кричал и, вцепившись в неё всеми своими когтистыми лапами, не хотел уходить. Оторвав от платья его цепкие коготки и от души с большим трудом…
Она передала его очень приятной женщине, Фаине.

Фаина приехала с мужем и дочкой. Маленькой рыжей девочкой со смешными торчащими косичками. Девочка прижала к себе пушистого малыша и закрыла глаза от удовольствия.
— Ну и слава Богу, — подумала Мария. — Ну и слава Богу. По всему видно — хорошие люди.
Но на следующий вечер, возвращаясь с работы и рассыпав по дороге всем бездомышам корм, Мария Павловна споткнулась о знакомый серый столбик, сидевший у входа в подъезд.

— Господи. Господи. — Всплеснула она руками. — Неужто выбросили? Ну что за люди? Привезли и бросили у подъезда. Ах ты, мой бедняга. Ну, ничего, иди ко мне. Она протянула руки к пушистому малышу, и он бросился к ней, мяукнув радостно.
— Мама.
Мария Павловна зашла в дом и набрала записанный номер телефона. Она собиралась устроить разнос по первое число, но.
Но из трубки донёсся отчаянный крик, плач девочки, чьё-то басовитое: «Баф-баф» и мужской голос.
Отодвинув немного трубку от уха, Мария Павловна с удивлением спросила:
— Что случилось?
Через полчаса Фаина, её муж и рыжая девочка прилетели на своей машине. Девочка плакала и схватив на руки котёнка прижала его к себе, выяснилось.
Выяснилось, что малыш сбежал. Он сбежал и пришел к человеку, которого считал своей мамой. Как выскочил за дверь, нашел дорогу, одному Богу известно.

Мария Павловна строго отчитала пушистика и приказала не баловаться. Оба-три мерзавских кота крутились тут же, подставляя спины под тёплые ладони Фаины и её мужа.
— Какие хорошие люди, — подумала Мария и закрыла за ними дверь. На пятый раз…

На пятый раз весь подъезд очень хорошо уже знал пушистого беглеца по имени Шустрик. Все здоровались с ним, заходя в дом, и он важно в ответ кивал им. Пока Мария Павловна пришла с работы, Шустрик был накормлен до отвала и наглажен до невозможности.

— Господи, Господи. — Всплеснула руками Мария. — Ну что? Ну что мне с тобой делать?
Малыш встал на задние лапки и протянув передние к Марии сказал:
— Мама.
Через полчаса вся семья примчалась. Фаина, её муж, рыжая девочка со смешными косичками и огромный. Ну просто невероятно большой сенбернар по имени Баф.
Баф подошел к малюсенькому серому котёнку и сдвинув строго тяжелые брови осуждающе басом сказал.
— Баф-баф.
Потом он посмотрел вокруг и правой большой лапой подвинул малыша под себя. После чего улёгся на него и, оглядев собравшуюся вокруг него компанию, сообщил.
— Баф-баф-баф. — Что видимо означало. — Мой щенок. Не трогайте.
Щенок. То есть, котёнок Шустрик, выбрался из-под огромного теплого живота сенбернара и, встав на задние лапы, потёрся об его морду.
Маленькая рыжая девочка со смешными рыжими косичками подхватила Шустрика и прижала его к себе.
— Что делать будем? — спросила Фаина.
Котёнок протянул лапы к Марии и тихонько мяукнул.
— Мама.
Мария Павловна взяла его из рук маленькой рыжей девочки и, отойдя на пару метров, начала серьёзный разговор.
— Ну вот что, — сказала она малышу, мурлыкавшему и пытавшемуся толкнуть её в подбородок.
— Ну вот что, — повторила она. — Послушай меня. Ты посмотри, как тебя любят. Как вон твоя девочка расстраивается. А этот твой огромный Баф. На кого ты его бросаешь? Смотри как он нервничает. Нехорошо. Нехорошо. Ты уж сделай мне одолжение. Не сбегай больше. А я обещаю. Слышишь, я обещаю. Я буду приезжать к тебе каждые выходные. Договорились?
Сенбернар по имени Баф внимательно прислушивавшийся к разговору согласно кивнул и басом ответил.
— Баф.
Мария Павловна волновалась ещё несколько дней, но беглеца не было и она успокоилась. И стала подзабывать немного забавное происшествие, когда.
Когда в пятницу вечером раздался звонок. Звонила Фаина.
— Мария. Мария. Сказала она. Мария, какие такие у вас планы? Что бы вы такое думали на завтра?
— А что такое я должна думать на завтра, — в тон ответила Мария.
— Не знаю, что вы себе думаете. — Продолжила Фаина. Но мы тут все надумали, что завтра к десяти утра вы должны быть у нас в гостях. И кстати. Не забудьте мне, надеть красивое платье.
— Что такое, — удивилась Мария Павловна. Это для чего? Вы что мне там, смотрины устраивать собрались?
— И совсем не вам, ответила Фаина. Совсем не Вам.
В десять утра Мария Павловна, немного волнуясь и боясь сама себе признаться в этом, звонила в звонок. Весёлый галдёж, знакомое баф-баф и мяуканье охватили её и понесли по квартире. Несколько часов пролетели незаметно.

Павел Петрович был человеком неустроенным. Дети, слегка повзрослев, разлетелись из родительского гнезда, а жена умерла. Он был вдовец и совершенно стеснительный человек. Он боялся поднять глаза на Марию Павловну, и почему-то это ей нравилось.

После сытного обеда она взяла на руки Шустрика и сев в угол большого и мягкого дивана, начала рассказывать рыжей девочке со смешными косичками сказку. Она придумывала её по ходу дела и не заметила.
Не заметила, как вокруг неё образовался круг. Из Фаины, её мужа и сенбернара Бафа.

Павел Петрович сидел в уголке на стуле и смотрел на неё во все глаза.
Котёнок слез с её рук и добрался до Бафа. Тот строго оглядел его и подпихнул под своё большое и тёплое пузо. Он осмотрел всю компанию и довольным басом тихонько сказал:
— Баф-баф.

На следующую пятницу раздался так трепетно ожидаемый звонок. Мария боялась признаться себе, что очень надеялась на него.
— Мария. Сказала Фаина. Мария. Я не знаю, что вы себе там за планы настроили. Но чтобы завтра к десяти у нас как штык. И в том самом красивом платье.
Мария Павловна улыбнулась. Она молчала.
— Паша. Продолжала Фаина. — Паша, брат мужа купил новый костюм и уже мне всю душу проел, примеряя рубашку и галстук. Он так волнуется, что можно подумать, ему двадцать лет. Чтоб мы все так жили. И не болели. Честное слово. Маша. Вы меня слышите?
— Слышу. — Чуть слышно ответила Мария Павловна.
— Маша. — Спросила Фаина. — А вы ещё знаете такую здоровскую сказку, как вы нам всем рассказали, а то моя рыжуха мне всю неделю жить не даёт.
— Тетя Маша. Тётенька Машенька, — донеслось в трубку. — Тётенька Маша. Пожалуйста. Ну пожалуйста, приходите.
— Приду. — Тихонько ответила Мария Павловна.
— Ну вот и славно. — Заметила Фаина. — И салатик какой-нибудь приносите. — И тихонько в трубку добавила, — яичный с чесночком, луком и майонезом. Очень вредный, но страшно вкусный.
Мария Павловна улыбнулась.
Мерзавско-негодяйские оба-три кота внимательно слушали.
— Он хороший. — Сказала Мария Павловна. — Он вам обязательно понравится.
И улыбнулась.

Жизнь была прекрасна.
И шоб вы мне не волновались, дамы и господа. Потому что стеснительный Павел Петрович котам понравился, таки.
Чтоб мы все так славно жили. Честное слово.