9 мая 2013 года. Время 20,55.

Домой! Вернуться и дышать с детства привычным воздухом.

Сегодня здесь обыденный день, тихо. В доме престарелых «Божьи одуванчики», собранные из разных стран — уже позавтракали и разошлись. Поколения войны собрались в большом зале, уселись перед телевизором, чтобы смотреть парад Победы.
«Родные и милые мои „одуванчики“, — так говорят о седовласых пожилых, в это время думала моложавая женщина. — Живите дольше, прошу держитесь!»
Не сразу, но поняла: «Только и осталась боль от потерь, гордость за страну, за её необъятные просторы, за военную мощь! И политиков, до боли родных, а кому-то плохих. Вот бы наш так радел! А со стороны виднее… — это додумала, позже, а вначале была боль и слёзы. Да, есть с чем сравнивать! Когда-то хотелось отрезать, наверно, в то время было правильно, выход всё изменить. А оно-чужое тяжело прирастает годами, но и своё не отпускает.
В это время куранты Кремля отсчитывали секунды.
Теперь она осознала, что такое боль от сделанных ошибок. И как-то надо простить себя? Боль ноет долго и подвывает. Теперь ощутила, когда потеряла стабильность. С квартиры на квартиру — надоело. И куда на этот раз, снова переезжать? А как хочется к нашим, туда — в отчий кров, пусть и старый, но родной… Тянет, ох, как тянет домой, в праздники и будни, в День Победы — туда, за семейный стол. «Ждать, — уговаривает себя, — ждать».
И боль от предательств, только крикнула с надрывом в маленький сотовый аппаратик: «Вы не верите мне, не верите!» — и ностальгия сильнее надавила. И всё сразу, в один день…
Тридцать лет собирала ошибки и отдельные пакостные ошибочки, а они сплелись в один ком и сегодня так ударили, ой как больно, не простить себя:
«Ждать! — как самогипноз. — надо подождать, будет лучше. Но когда? И уже сама себе не веря, будет легче дети вырастут, ещё год и ещё…»
Сегодня она пыталась иронизировать над собой, смеялась и плакала: «Согнусь, но не сломаюсь. Как же вы долго меня разрушали и переделывали? А я-дура верила…
Когда же поняла, стала сволочью последней марки — вот и словарь пишет: сволочь, а мне надо стать сволочью. А марка зачем? Лететь? Но куда? Где исправлять мои ошибки? Годочков много. Скажу им прямо правду-матку: «Одурили, ой как одурили! Не нравится вам, Мы — чужие? Чужими стали все.
Выживем! Всё вынесли — выживем. Иммиграция… Для чего она была нужна, чего ей не хватало? Гордыня, гор-дыня. Точно, дыня вместо головы и горы тупости. Всё потерять, и полы здесь мыть не буду. Сказала: «Не буду!» — значит не буду. Падать, так падать! А может, выучусь ещё? Простите и старики, что не могу ухаживать за вами, но где же ваши дети? От переживания за вас сама слягу, и мама прости…
Главное, что всё было: и жильё своё. «Своё» — кричит сердце, и мозг кричит, — «Своё!» И хочется дыней, так сильно, местом вместо головы стукнуться, чтобы всё забыть. А что это добавит или исправит? Ой. Дура, теперь терпи и жди!
Был и кусочек необработанной землицы, маленький, но свой, она пахала на нём одна. Говорят: «вырви глаз», она говорила — «вырви кишки. Одна, а в автобусе возила, не разворованные, остатки труда. Пусть, лишь бы им хорошо было!
Домик, который с трудом и начала достраивать, сама… А что с ним и какой он сейчас? — часто она думала о нём. — Точно, им лучше, чем мне. Хоть мельком взглянуть, как живут люди в нём.
Ох, как хочется домой, в домик и подышать Родиной! Дождусь и поеду — только расстраиваться.
Были и «вырви-кишки» поездки в 90-е с продуктами — если можно назвать товар, «слёзы в банановых коробках», когда попи и поесть хотелось. А на морозе постоять целый день? Да, зато в свой карман. А сейчас? Ждать, год-пятнадцать лет -двадцать — будет лучше. Ждать, умоляю себя, ещё немного и вернусь!
И родня, скучаю, ой-оё-оёй как скучаю по их нудным причитаниям, что тяжело там будет, и кому ты нужна? Кто нас ждёт? И умнее тебя, профессора едут и тротуары метут — как в воду глядели. Не слушала их.
Видела во сне и квартиру, и стены под новенькой крышей, представляла домик и выросшие деревья — вот жизнь пошла! О чём мечтала? Стыдно, что не поднялась здесь, а упала — вот и стыдно… От добра добро не ищут — правда!
Нет, взлечу, полечу со взрослыми детьми, с десяток лет подожду и взлечу. Ещё ждать. Сколько лет? Не важно, ждать и мечтать, как самогипноз.
Эх, а куда теперь? Страшно, снова всё менять! И не веря себе, но с надеждой: «Хочу туда, смотреть Парад Победы! И писать не просто слова «Родина и Отчизна» с большой буквы».