«Как антисемитская и гомофобная риторика спасла евреев-гомосексуалов от смертной казни
Фрагмент книги „Квир-теория и еврейский вопрос“ — анализ одного из самых громких процессов в судебной системе США
Издательство „Книжники“ готовит к выходу в свет „Квир-теорию и еврейский вопрос“ — сборник довольно смелых и провокационных эссе под редакцией известного религиоведа Даниэля Боярина. Среди авторов заявлены философы, культурологи и гендерные теоретики Джудит Батлер, Ив Кософски Седжвик, Марджори Гарбер и другие. Работы, вошедшие в сборник, посвящены исследованию отношений между еврейством и гомосексуальностью, гомофобией и антисемитизмом, квир-теорией и теориями о еврействе.

С любезного разрешения издательства Republic публикует (в сокращении) статью „Еврейские юноши, странные юноши: антисемитская и гомофобная риторика в процессе Натана Леопольда-мл. и Ричарда Леба“ авторства Пола Б. Франклина.

21 мая 1924 года Натан Леопольд-младший по прозвищу Малыш, которому на тот момент было 19 лет, и его любовник Ричард Дики Леб, которому было 18, члены двух известных, богатых чикагских семей евреев — выходцев из Германии, украли 14-летнего мальчика по имени Бобби Фрэнкс — троюродного брата Леба из такой же состоятельной еврейской семьи — и убили его стамеской. Они засунули обнаженное и изуродованное тело мальчика в трубу и попытались получить 10 000 долларов выкупа от его семьи. Словно опытные преступники, Леопольд и Леб тщательно спланировали убийство, представляя его себе как идеальное преступление. Однако, вместо того чтобы избежать поимки и перехитрить систему правопорядка, они сами все испортили. К моменту получения письма с требованием выкупа полиция уже нашла труп рядом с необычными очками, выпавшими из кармана пиджака Леопольда. Очевидная улика в конце концов привела к их аресту. Обоих защищал Клэренс Дэрроу, самый харизматичный и неоднозначный уголовный адвокат своего времени и известный противник смертной казни, и Леопольд и Леб чудесным образом избежали смертного приговора, получив вместо этого пожизненное заключение плюс 99 лет тюрьмы.

Хотя журналисты назвали их гнусное деяние „преступлением века“, сопровождавшие их процесс огласка и зрелищность сделали его одним из самых важных судов в двадцатом столетии. Дело Леопольда и Леба стало знаковым в американской культуре 1920-х годов отчасти потому, что объединило в себе множество в высшей степени спорных социальных и сексуальных дискурсов — от гомосексуальности, молодежной преступности и атеизма до излишнего богатства, психиатрии и смертной казни. Привилегированный класс, к которому принадлежали молодые люди, и их интеллектуальный уровень делали мотив их преступления и варварство, с которым оно было совершено, тем более непонятным.

Удивление, вызванное похищением и убийством Фрэнкса, по-прежнему живо, причем главным образом благодаря большому количеству посвященных ему произведений культуры, как на сцене и на экране, так и в литературе. Альфред Хичкок снял свой гомоэротический триллер 1948 года „Веревка“ по мотивам посвященной этому преступлению театральной драмы 1929 года английского автора Патрика Гамильтона. В 1959 году появился фильм „Насилие“ с Орсоном Уэллсом в роли Дэрроу, снятый Ричардом Фляйшером, который вдохновлялся одноименным бестселлером Майера Левина 1956 года, где автор пересмотрел границы исторического вымысла, изобразив Леопольда и Леба отчаянно нуждающимися в сексе гетеросексуальными подростками.
Хотя ряд исследователей и рассматривали эти отражения дела Леопольда и Леба в культуре, большинство из них упускало из виду собственно преступление и процесс. Те немногие, кто исследовал последний, игнорировали тонкую риторику, окружавшую еврейство и гомосексуальность обвиняемых, как в общественном восприятии преступления, так и в ходе самого процесса. Историк Паула Фасс, например, утверждает, что „еврейство Леопольда и Леба не подчеркивалось в прессе“, и далее говорит, что „от публики в основном скрывали конкретные детали гомосексуальных отношений Леопольда и Леба“. Эти выводы, однако, не выдерживают тщательной исторической проверки. Фасс не видит, что, хотя замечания относительно еврейства и гомосексуальности в прессе и в зале суда часто делались шепотом или намеками, гомофобия и антисемитизм тем не менее ясно звучали в общественной реакции на преступление и процесс. Что не было произнесено в ходе следствия и судебного разбирательства, не говорилось именно потому, что было ясно без слов. В этих юношах видели двух еврейских подростков, чье еврейство „естественным образом“ предрасполагало их к гомосексуальности, „преступлению против природы“, побуждавшему их совершать дальнейшие преступления против человечества. Как я покажу, плотно переплетенные друг с другом риторики антисемитизма и гомофобии, зазвучавшие после исчезновения Бобби Фрэнкса, касались повсеместных дебатов о возросшей заметности евреев, гомосексуалов и гомосексуальных евреев в американской культуре 1920-х годов.»