Имя Николы Теслы (1856 — 1943 г. г.) я знаю уже много лет. Я знаю, что этот человек был инженером, великим изобретателем и ученым. Он имел мировое признание и умел зрелищно преподнести свои изобретения. Но я настолько далека от сферы его интересов и деятельности, что вообще не представляю, чем он занимался, в чем его новаторство и почему он был великим. Я не в силах оценить Тесла как ученого, поскольку его сфера интересов максимально далека от моей.

По этой причине рассказывать о жизни и деятельности этого человека я вам не стану — надеюсь, те из вас, кому это близко, прекрасно с ними знакомы.

Я расскажу вам эпизод из жизни этого человека, мимо которого я не смогла пройти, настолько он меня растрогал.

Это история любви. Любви не к работе, не к славе, не к деньгам, а простой, чистой и сильной любви к живому существу, которым была — голубка.

Тесла в молодости имел внешность рокового красавца. Высокий, стройный, с черными кудрявыми волосами и пронзительными серыми глазами. В него часто и сильно влюблялись женщины — но он сам не был влюблен никогда. Его единственной любовью была наука, и он был убежден, что семья и дети только мешают самореализации человека.

Вообще, он был известен своим эксцентричным характером и странными привычками, что давало повод недоброжелателям говорить, что ученый болен шизофренией.

В частности, переболев в юности холерой, он маниакально боялся какой-либо заразы и постоянно мыл руки, а в отелях мог потребовать до пары десятков полотенец в день.

При этом он всю жизнь избегал врачей — он ни разу к ним не обратился, когда речь шла о проблемах с его здоровьем.

Тесла постоянно подсчитывал шаги при ходьбе, а когда садился есть — то объём тарелок с супом, чашек с кофе и кусков пищи. Если ему не удавалось это сделать, то пища не доставляла ему удовольствия, соответственно, он предпочитал есть в одиночку.

Он ужинал всегда ровно в 20.10, а перед сном сто раз протирал пальцы ног.

У него никогда не было собственного дома, а в гостиницах он всегда проверял, будет ли номер его апартаментов кратен трём, и только в этом случае заселялся.

Он имел феноменальную память — знал наизусть множество книг и имел необыкновенную способность к языкам — свободно говорил и писал по крайней мере на 6 языках.

Тесла с детства посещали видения, поэтому многие современники считали его экстрасенсом.

То есть, Тесла был гением в науке, а в быту человеком со странностями, что скорее всего было взаимосвязано.

Так вот, одной из его особенностей была любовь к голубям.

Когда речь шла об этих птицах, Тесла забывал о своем патологическом страхе перед микробами. Он без всякого страха брал голубей в руки, целовал их, кормил, гладил, лечил, убирал за ними. В отелях, где он постоянно жил, периодически у него возникали конфликты с администрацией из-за того, что он постоянно раскладывал на подоконниках корм для голубей, а сами окна держал открытыми. Голуби, естественно, мириадами прилетали сперва к окнам, а потом заселялись в номер, благо им никто в этом не препятствовал…

Голуби для него были на уровне святыни. До самых последних дней своей жизни он заботился о них.

Забота эта выражалась следующим образом:

— он всегда сам или через своих представителей покупал для них корм. Даже, если это были его последние деньги — он жертвовал их в пользу голубей,

— он каждый день в любую погоду ходил их кормить,

— он ходил кормить голубей даже по ночам, когда ему никто не мог помешать. Вы скажете — птицы ночью спят? Но Тесла подзывал их особым свистом, и они слетались к нему на ночную площадь.

— он подбирал больных голубей с самыми разными травмами или болезнями и относил их в зоомагазин, где они до выздоровления содержались в отдельных клетках. Он нанимал им врачей и оплачивал лечение. Спасая, таким образом, даже самых безнадежных птиц.

— он брал некоторых больных птиц домой и лично их выхаживал, опять-таки, тратя на врачей иногда очень большие суммы.

— однажды он, страшно расстроенный, вручил своему помощнику сверток — в нем был мертвый голубь. Он попросил найти место на кладбище, где голубя можно похоронить, и затем ухаживать за его могилой. Помощник хотел просто выбросить сверток на ближайшую помойку, но Тесла, видимо, что-то заподозрил, потому что через некоторое время пришел и забрал этого голубя. Где он его похоронил, неизвестно, но он предпочел сделать это лично.

— Тесла мог бросить все важные дела и все эксперименты и пойти на площадь кормить голубей. Это вызывало огромное непонимание со стороны его знакомых.

И наконец, история с голубкой, которую он любил.

Я привожу ее со слов самого Теслы:

«Я кормил голубей, тысячи их, годами. Тысячи их, ибо кто может их всех запомнить. Однако тут оказался один голубь — удивительная птица, белый со светло-серыми пятнами на крыльях; он сильно выделялся. Это была самка. Я мог узнать её повсюду, и она также могла найти меня, где угодно. Было достаточно, чтобы я просто подумал о ней, позвал её, и она прилетала. Я чувствовал её и она чувствовала меня, я полюбил эту птицу. Да, я любил эту птицу так, как мужчина любит женщину, и она тоже любила меня. Когда она заболевала, я об этом знал; она прилетала в мою комнату, и я днями ухаживал за ней, пока она не выздоравливала. Эта голубка была радостью моей жизни. Пока она нуждалась во мне, всё остальное было неважно — она была смыслом жизни. Как-то однажды ночью, когда я лежал в темноте в кровати и по обыкновению решал одну из очередных проблем, она влетела в открытое окно и села на мой стол. Я знал, что нужен ей: она хотела сообщить мне нечто важное, и поэтому я встал и подошёл. Глядя на неё, я знал, что она хочет мне сказать, что умрёт. Потом, когда я это понял, я увидел льющийся из её глаз свет — сильный луч света…»

Тесла на миг остановился и затем, как бы ожидая ответа, продолжил: «Да, это был реальный свет, сильный и яркий, ослепительный, ярче света самой сильной лампочки в моей лаборатории. Когда этот голубь умер, что-то ушло из моей жизни. До того момента я был совершенно уверен, что выполню все свои замыслы, и хотя у меня были далёкие планы, когда моя голубка умерла, я понял, что дело моей жизни закончено. Да, я годами кормил голубей и всё ещё кормлю тысячи их, ведь, в конце концов, кто знает…»