—Я была фанатом Густаво Черати, всю свою жизнь, пока он был частью «Soda Stereo» и до того, как я узнала его, я уже сходила на три его концерта. И Густаво Черати, и Сантана обогатили меня, они-это моё маленькое чудо.

Во ВГИКе мой мастер Михаил Ромм ставил меня в пример другим. Он говорил: «Смотрите, как играет Светличная, и учитесь у нее». Наш курс был экспериментальный, актерско-режиссерский. Я училась вместе с Андреем Кончаловским.

Через много лет я еще раз снялась у женщины-режиссера-Ренаты Литвиновой в фильме «Богиня». Но если у нас с Ренатой есть нечто общее, то с Татьяной Лиозновой абсолютно ничего. Знаю, что и Лиознова, и Литвинова остались довольны моей игрой, а это главное.

Гайдай был добр и нежен со мной. У нас похожее чувство юмора. Хотя роль Анны сделала меня своей заложницей. Все видели меня как соблазнительницу, развратницу.

— Джеки, ты сломал на себе всё!
— Каждый дюйм от головы до пальцев ног ссадины и синяки, да. Но кости… немного… у меня дырка в голове.
— Немного?!
— Тут дырка… (просит ведущего поставить палец на свою макушку).
— Чёрт, нет!
— Тут порез-порез, сломан нос, сломано-сломано… Зубы, челюсть, щека, сломано-сломано, трещины-трещены… (показывает на всего себя). Также сломана ладышка, а что делать во времена Гонконга было недостаточно денег на спецэффекты, на компьютерную графику. Однажды я встретился со Стивеном Спилбергом и я такой: «Круто, Стивен Спилберг!» А для меня он реально Бог, понимаешь? И я говорю ему: «У меня к вам вопрос», а он спрашивает: «Какой вопрос?»
— Мистер Спилберг, как вы это делаете: динозавр, человек и камера двигается-это трудно? И он мне: «Джеки, очень легко без компьютера: я просто делаю это и это.
— Джеки, могу и я задать тебе встречный вопрос: «Как ты оттуда туда прыгаешь?»
— Ещё легче, мистер Спилберг: камера, мотор, прыжок, больница!
(Ведущий и зал смеются).