Стихи рыдают,
словно
просясь наружу
рвануть из плена,
грохнуть
из всех оружий*!
Но я глушу их,
прячу,
не дав свободы.
Пускай уснут,
умрут
до поры…
На годы…
Потом,
когда-то,
в новом,
цветущем мире,
вдруг,
вздрогнут,
вскрикнут,
заголосят в эфире.
Плеснут из прошлого
порцию
горькой правды,
Избегнув, все же,
жесткой,
ненужной травли.
Теперь — не время,
Я их душу
нещадно,
Чтоб вышли в люди,
В нужный им срок,
парадно.
Там,
у престола —
новые —
жизнь и святость.
Вчерашней болью,
будто воскреснет
радость!