Из записных книжек Уильяма Сомерсета Моэма:

«Вчера мне исполнилось семьдесят лет. … Люди в большинстве своем очень словоохотливы, а старики и вовсе болтливы… Стариков выносят с трудом, поэтому надо вести себя крайне осмотрительно… Дураки в старости не умнеют, а старый дурак куда зануднее молодого. Не знаю, кто невыносимее — те старики, которые отказываются считаться с возрастом и ведут себя с тошнотворной игривостью, или же те, которые завязли в давно прошедшем времени и брюзжат на мир, который не завяз там вкупе с ними. Что и говорить, перспективы у стариков не слишком привлекательные: молодые избегают их общества, а в обществе сверстников им скучно…»

«Мне иногда задавали вопрос: не хотел бы я прожить жизнь снова. В общем и целом, я прожил жизнь неплохо, лучше многих, но повторять ее нет смысла. Это все равно, что перечитывать уже раз читанный детектив — такое же праздное времяпрепровождение…»

…

Наступает тот самый неприятный день, когда уж и срать в тягость, но беда в том, что жрать-то хочется всегда, даже когда тебе стукнуло семьдесят. Молодые же, глядя на твою морщинистую рожу и редкий ёжик седых волос на голове, видят в тебе лишь старика с целым букетом болезней, которые тебя уже давно не дисциплинирует, как скажем, лет в сорок — ведь тебе пора в могилу, а ты, будучи стариком, становишься более малодушным, боясь перерезать себе вялые вены острым как бритва ножом и лечь в горячую ванну, приняв смерть Фараона.

И вот, когда тебе уже перевалило за семьдесят, и тебе уже тяжело посрать: нет, сранье — это уже не просто рутина, а настоящая пытка, ибо с годами процесс дефекации не только затягивается, но и учащается — точно также как учащается твое больное дыхание. И вот в момент, когда вот-вот еще одна говняшка должна покинуть твое бренное тело, когда ты сидишь на стульчаке и тужишься, тебя посещает мысль о бессмертии, причем в форме реинкарнации. И ты вопиешь: «Неужели и в следующей жизни мне также придется и жрать и срать? Нет уж, увольте, не хочу я вновь рождаться, чтобы опять думать о жранье и сранье. Уж ежели рождаться вновь, то богом или ангелом, дабы ни жрать, ни срать уже не приходилось. Мне бы питаться термоядерной энергией, чтобы уже не ощущать себя, а мыслить и творить вместо ощущений!»