Прозвучал дальним эхом
твой голос и смолк.
Где-то мы потерялись
в бездушии мира.
Жизнь — дерюга,
а вовсе не ласковый шёлк,
мы же в ней,
как мишени стрелкового тира.
Беспорядочно бьёт
пересудов шрапнель,
донимают
прицельные выстрелы сплетен,
будто мы
укатили с тобой в Куршавель,
или вроде как
я на Мальдивах замечен.
Что ни выстрел по нам,
то опять в молоко.
Я всё чаще
с досадой взираю на промах.
Друг от друга
по-прежнему мы далеко.
И виновен в том я —
нерешительный олух.
Прозвучал дальним эхом
твой голос и смолк.
Затерялся он
в дебрях досадливых буден.
Горизонт
затуманил отравою смог.
Кто был прав, кто не прав,
но об этом не будем.