— 39-я, на вызов.

— Чё там? На давление не поедем, мы БИТ (бригада интенсивной терапии), а не просто так, — решил покапризничать Митька.

— Роды.

— Ааа, роды, это мы запросто.

Роды на скорой — это передышка. Приехал, забрал беременную и увёз в роддом, всё веселы, счастливы и слегка взволнованы. Даже крики, стоны и прочие неадекваты пронизаны радостными солнечными зайчиками. Ляпота.

— Акушерку не забудьте, — крикнула нам вдогонку диспетчер.

Акушерская сумка или попросту акушерка валяется в машине обычно без дела и если содержимое большого ящика с растворами, инструментами, зондами и интубационными трубками мы проверяем как маньяки, то на акушерке смотрим только сроки стерилизации, редко когда нам доводится пользоваться её дарами.

Но эти первые роды в моей жизни на скорой останутся в памяти навсегда.

Ничего не предвещало беды, ласковое майское солнце не только светило, а и жарило изо всех сил, весело пели птички и Город утопал в тюльпанах, сирене и жасмине.

Будущая мамаша была как бы мамашей не очень будущей, а вполне себе настоящей, потому как двери нам открыли весёлые пацаны лет семи и пяти.

Семья была приличной, традиционной — мама, папа, дети, бабуля, и я не ожидая никакого подвоха и предоставив доку разбираться с документацией, уселась по-турецки и узнавала у детёнышей кого они больше хотят, братика или сестричку.

Оказалось — железную дорогу, ну, в крайнем случае, собаку. И на самый край, если не повезёт — то хомячка.

Я не стала рушить детские мечты, но посоветовала про собаку на пару лет забыть, а вот железная дорога — вещчь, да и хомяки вполне себе смешнючие.

Папаша, невозмутимый и умудренный опытом, поехал с нами, женщина была спокойна, улыбчива и умиротворенна.

На полпути с этой же умиротворенной улыбкой она спокойно сказала, что рожает.

Из всех сидящих в машине этому известию не обрадовался только Митька, он почему-то побледнел и осипшим голосом попросил покрепче сжать ноги, а водилу включить все сирены и мигалки.

Цветомузыка не помогла — мамочка с иезуитской улыбкой прилегла на носилки и попыталась кричать.

Машина резко остановилась и минут пять мы хаотично ползали вокруг роженицы, изумляясь содержанию акушерки, разглядывая показавшуюся крошечную ножку и судорожно читая карту беременной.

Через пять минут нам всё было ясно, мы взяли себя в руки и устроили показательную истерику.

— Ну, мать твою, ну почему именно я, я же кардиолог?! — орал Митька.

— Блин блинский, тут все перчатки слипшиеся, — орала я, самозабвенно роясь в акушерке.

— Ух ты ж, класс какой, это что ж мы сейчас прям здесь будем роды принимать, прям в моей машине, прям со мной?! — радовался как ребёнок водитель.

— Ребят, а вы же хорошие врачи, правда, вы же точно знаете что делать? Ну, вы ж это уже когда-нибудь делали? — неуверенно впадал в панику папаша.

— Послушайте там всё в порядке? Если что, спасайте ребенка — зашлась в экстазе ещё недавно спокойная роженица.

— Дмитрий Иванович, у Вас фонендоскоп, послушайте сердцебиение плода, — я попыталась найти рабочее состояние.

— И что я там должен услышать? — сбил состояние Митька, — я понятия не имею как там всё звучать должно.

— Музыкант фигов, ты доктор или где? Тебя же этому учили? — обозлилась я.

— А ты вообще женщина, тебе и карты в руки, тем более тебя этому тоже учили, — ехидничал Митька.

— Змей!

— Ведьма!

— А давайте я посмотрю, я давно на скорой, от меня много пользы, — влез в разговор водитель.

— Часто роды принимал? — хором обрадовались мы все.

— Первый раз! — водитель чуть смутился, но тут же взял себя в руки, — но я кино много смотрел. Нужен тазик с кипятком. И простыни! — при этих словах он со зверской рожей потянул свои руки к акушерке.

— Не трогай, там всё стерильно! — заорали мы с Митькой.

— А давайте ещё кого-нибудь позовём! — дрожащим голосом прошептал папаша.

Женщина молча вслушивалась в себя.

Схватив стерильную пеленку и от ужаса затолкав всё, что хотело вылезти, обратно в мамочку, я с вылупленными глазами ждала что будет дальше.

Дальше ждать себя не заставило и через задние открытые двери, рядом с носилками плюхнулся таз с горячей водой. Митька тут же наступил в него ногой, пытаясь через меня поставить мамочке капельницу.

Мы с доком медленно обернулись к доставщику таза — настоящий полковник отдал нам честь и доложил, что готов полностью поступить в наше расположение вместе с курсантами и даже бронетранспортёром.

Оказывается мы рожали прямо у военного училища. За полковником толпились одухотворённые курсанты.

— Если чё, то и на меня рассчитывайте, — в передних дверях маячил лысый мужик весь в цепях, но с добрыми глазами.

— Покурить бы…, — простонал папаша и ему тут же подкурили сигарету.

Обстановка в машине была душевная, прям жаль было её разрушать, но дымящих мужиков пришлось выгнать.

Тут мамаша в очередной раз натужилась и что-то всё-таки родилось.

— Уффф, перевернулся! Всё-таки головкой идёт, — обрадовалась я.

— Фиг там, это попа, — прошипел доктор.

— Товарищи курсанты, не напирайте, здесь у врачей и так полная задница, — зычно проорал полковник.

— А ноги? Ноги вы куда дели? — истерила мамаша.

Потом мы с азартом разгадывали что там рождалось дальше — плечо, живот, нос, ухо, голова? Или что это, блин, вообще такое?!

Мамаша требовала рук и ног.

Папаша с братком глушили коньяк.

Курсанты сбегали нам с доктором за кофе.

Водитель бегал вокруг машины и радостно докладывал народу противоречивые сведения.

Сколько длилась эта вакханалия, даже сейчас сказать не могу. Время то убыстрялось, то замирало до безмолвия.

Но вот детёныш в моих руках, с ножками, ручками и даже совершенно розовый.

Митька быстро перевязывал пуповину, ножницы доверили папашке. Водитель заорал на всю силу своих лёгких:

— Родился! Пацан у нас родился!

Дальше нас оглушило многократное «УРА» от курсантов и зычный голос полковника:

— Военным будет.

Браток плакал как ребёнок:

— Настоящим будет! Правильным мужиком!

Судьба новорожденного была решена.

Сдав мамашу с младенцем в роддом, мы уселись прям на асфальт перед приемным покоем и трясущимися руками вытащили сигареты.

— Пацана Димкой назовите, в честь доктора, — предложил водитель.

— У нас средний сын Дима, — меланхолично ответил папаша.

— Тогда Серёгой, в честь меня, — с надеждой сказал водитель.

— Так у нас старший Серёжа, — взгляд мужика стал осмысленным и он закашлялся…

— Ну тогда, Ксюхой назовите, — заржал Митя.

— Ксюша, — с четвёртого этажа, в окно высунулась наша мамочка, — Ксюш, как нам сына назвать?

— Данилой назовите, хорошее имя, — совсем без сил ответила я.

* * *

— 39-я, на вызов.

— Что там у нас? — заглянула к диспетчерам я.

— На давление не поедем! Дайте спецбригаде поесть спокойно, — включил звезду Митька.

— Да роды там, быстренько отвезёте, и отпущу вас на обед…

— НЕЕЕЕЕЕТ!!!

Copyright: Ксю Мищенко