У каждого праздника — свой запах.
Запах христианской Пасхи — это запах ванили, лимона, выпекающихся в печи куличей.
Моя любимая нянечка, Любтя, готовила дрожжевое тесто в, специально для этой цели купленном папой, эмалированном ведре.
Нам не позволяли к нему приближаться, не то что притрагиваться. Однако, запретный плод сладок. Нас тянуло к ведру магнитом.
Тесто играло и поднималось пузырьками кверху. Соблазн затащить его обратно был сильнее нас. Я подбирала прутик из веточки единственного абрикосового дерева в центре двора и, улучив подходящий момент, когда не было никого рядом, тыкала им в ведро, завывая от удовольствия.
Подзатыльник от папы был справедливым и я покорно тащилась в угол.
Любтя уверяла, что никакие куличи не стоят моего пребывания в углу и я скоро оказывалась на свободе.
Но этот запах! Про вкус нужно рассказывать отдельно.
Любтя моя была самым лучшим шеф-поваром дома. Никому не удавалась так фаршированная рыба в Песах, а её куличи были самые вкусные и красивые в мире!
Совсем рядом, через два дома от нас жил душевный, патологический алкоголик — Василий Андреевич (дядя Вася). Из близких у него была рыжая кошка Муся и Достоевский.
Где надо и не надо он вставлял несколько запомнившихся ему цитат из «Идиота», при этом делая вид счастливого попугая…
Мне запомнилось несколько его, вернее Достоевского, перлов." Дура с сердцем и без ума, такая же несчастная, как и дура с умом без сердца" .Это было наиболее частым и любимым им афоризмом.
Или «Трус тот, кто боится и бежит, а если боится, но не бежит, тот ещё не трус». Василий Андреевич мог спокойно написать книгу «Антология русского мата» и получить за этот недюжий талант заслуженную награду. Так искусно материться мог только дядя Вася. При весьма интеллигентном виде, в подпитом состоянии, он извергал такие высоты многоэтажного мата, что у слушателей дух захватывало от его «богатства». В тверезом же состоянии дядю Васю можно было легко принять за домоуправа или за директора завода.
Дядя Вася неровно дышал к Любте и на запах куличей появлялся у нас вместе с Муськой на руках.
Муська вела агрессивно по отношению к гостеприимным хозяевам, то бишь, к нам с Любтей. Мой брат, Юрка, физически не выносил «рыжую скотину», — так он величал бедную кошку… Муська фыркала и царапалась.
Вслед убегающему от неё Юрке, Андреич орал хриплым голосом свой излюбленный афоризм.
Запахи праздников, как магнит притягивали к нам соседей.