добралась до сердца тишина,
и слова растерянно застыли,
разлетелись по зеленым снам
птицы мои, птицы золотые.
глупые, не пелось под мейнстрим
(под стандарт жар-птиц не вышли ликом)
не сиделось в хрустале витрин,
воровавших солнечные блики,
и не горлопанилось в зарю
в ожиданьи мутных революций,
но легко им — сорок верст не крюк —
твоего плеча крылом коснуться.
им легко, вне рамочек и схем,
от которых остро сводит горло,
в языках, неслыханных никем,
ты услышишь птичьи разговоры.
им к тебе, и пусть тебе тепло,
даже если мир дождливый замер,
не кори, любимый птицелов,
в этот плен они летели сами.
по свободной воле не силки,
и, размер сломав, гуляет ветер.
ты смеешься — ты один на свете
переводишь птичьи языки