Ромка. Горе какое,
настоящий трындец…
Друг! По жизни нас двое.
Мой отец, твой отец

по — английски ушли
на тот свет, не прощаясь,
нам на свадьбах не спели
и внучат не дождались…

С разницей в две недели
жизни их улетели…
Судьба спутала карты
в апокалипсис марта.

Мужики! Музыканты!
Сыновьями гордились,
в их любимую музыку
и мы с детства влюбились.

Нас на сцене одной
случай свёл и Сибирь
Голос твой, голос мой,
нашей музыки ширь

и работой и хобби
вылились наяву!
«Я грущу — напеваю, веселюсь — я играю,
а пою — я живу!» —

это каждый из нас
готов повторять!
И в горе, и в радости —
петь и играть.

Дружбу давнюю нашу
много лет мы несём.
Расстоянья? Не страшно!
Один раз ведь живём!

И к друг дружке летаем!
Легко, если надо!
На отца юбилей
из Калининграда

через тысячи вёрст,
через горы и реку
чтоб лишь спеть! Очень просто —
золотой человек!

Только вот не успел.
Папа мой не дождался.
К облакам улетел, —
он с болезнью сражался.

Поддержал ты меня,
вместе пели Молитву.
Ты мой брат по несчастью,
вот такая палитра.

В новогодние праздники
ты отца обнимал,
в баньке с ним вместе парился,
не подозревал,

что в последний раз свиделся.
Эх, судьба. Что ж, Роман.
Скорбят по Лаврентию
все, кто знал. Вся Зима…

В Храме ставил свечу
в память папы Сергея,
когда твой умирал
внезапно… Жалеем

что мы не были рядом,
что руки не пожали…
Что продолжим их дело
им не сказали…

Будем вместе держаться
Будем петь и дружить.
Будем помнить и жизнью
теперь дорожить.

Надо нам постараться
в жизни больше успеть
и отцами неспетые
песни допеть.