`
— Мама! Ну, маааама! — детский крик оглашает маленькую спальню.

— Ну что такое? — захожу я с наигранно-сердитым видом. — Немедленно ложитесь спать!

— А как же сказка? — две пары карих глаз требовательно смотрят на меня из-под таких же каштановых кудрей. — Мама, расскажи сказку!

Я вздыхаю и присаживаюсь на кровать: — И какую же сказку хотят услышать маленькие царевны?

— Про картину! — кричит старшая, стуча кулачком по одеялу.

— Пло калтину! — вторит ей младшая, заливаясь громким смехом.

— Опять? — удивляюсь я. — Вы ведь слышали ее тысячу раз!

— Ну, мааама! — тянут мои маленькие солнышки. Как им отказать?

Я легонько щелкаю по двум маленьким нетерпеливым носикам и начинаю: — Давным-давно…

+++

Давным-давно, за тридевять земель, жил да был один тщеславный и самолюбивый царь. И просто обожал он, когда другие люди ему завидовали. Поэтому каждый день во дворце устраивались самые пышные праздники — турниры, балы и маскарады. Ни в чем царь не скупился и никогда не отказывал своим прихотям.

Но вот однажды, царская казна совсем опустела — все было потрачено на увеселения и торжества. Закручинился царь и начал думать — где бы ему раздобыть еще злата да серебра, чтобы весь свет продолжал им восхищаться? Три дня и три ночи провел он без сна и, наконец, придумал жениться на богатой невесте.

А самым богатым в царстве был один яблоневый купец. Каждое лето выводил он новые сорта яблок, слаще и сочнее прежнего, и люди со всех концов света отдавали последние гроши, стремясь попробовать заветные плоды. Узнал царь, что есть у купца молодая дочь и тут же поехал свататься. Встретил его купец приветливо, но тут же начал охать и ахать.

— С радостью породнился бы я с тобой. Моя дочь и добра, и мудра, и скромна. Но не возьмешь ты ее в жены. Обделила судьба красотой — уж слишком безобразна она для царя.

Усомнился царь в таких словах и велел привести к нему девушку. Но подтвердилась горькая правда — была дочка купца на редкость некрасива.

«Да, такой женой не похвастаешься… Зато приданое за ней огромное!» — с тоской думал царь и ломал голову, жениться ему или нет. Боялся он насмешек со всего света, что взял уродину за злато. И подсказал ему тогда купец сыграть свадьбу тихо и тайно, чтобы никто не узнал, кто его молодая жена.

Обвенчался царь с дочерью купца в маленькой сельской церкви, и была на невесте настолько плотная фата, что увидеть ее лицо не было никакой возможности.

Привез царь жену в свой дворец, оглядел со всех сторон и скривился от отвращения. Еще безобразнее смотрелась она среди роскоши белокаменных палат. Повелел тогда царь своей царице никогда и нигде не появляться без покрытого лица.

— Не то отрублю тебе голову! — вскричал он на прощанье и покинул бедняжку.

Добился царь желаемого — весь мир обсуждал его таинственную жену. Былинникам приказали слагать песни о неземной красоте царицы, и что скрывает она свое лицо, дабы никто не умер от восхищения.

Но все равно просили люди царицу показать свое лицо, хотя бы ненадолго приподнять плотную вуаль. Позвал тогда царь художника, чтобы нарисовать портрет своей жены, да такой, чтобы каждая ее безобразная черточка стала совершенной. И пригрозил смертью, чтобы не смел художник никому рассказывать известную ему тайну.

Много дней провел художник с царицей, стараясь нарисовать ее портрет. И поражался он скромностью, добротой и мудростью девушки. Видел, как сильно страдает бедняжка и изо всех сил пытался развеселить ее во время работы. Вскоре заметил художник, что старается он рисовать намного медленнее, чтобы продлить их встречи. Плотно засела царица в его сердце, и перестал он замечать ее уродство.

Но все же, как ни медлил юноша, картина была закончена. Взглянула на нее царица, и хлынули из глаз ее горькие слезы. Слишком уж прекрасным и непохожим вышел портрет. Упал художник на колени и взмолился:

— Любовь моя, покинь царя, и давай вместе убежим из дворца! Я сделаю ради тебя все, что пожелаешь!

Но не поверила его словам царица. Разве кто-то может на самом деле полюбить уродину? Поэтому снова накинула она ненавистную вуаль и велела художнику покинуть дворец.

Царь же остался очень доволен и разослал по всему миру копии картины, чтобы снова все ему завидовали и восхищались. А царица дни и ночи проводила перед портретом, рассматривая свои идеальные нарисованные черты.

«Ах!» — думала она. «Если бы я хоть капельку была на нее похожа!»

И вот в одну ночь, когда освещала дворец полная луна, вскричала царица своему портрету:

— Я бы все отдала, чтобы стать такой, как ты!

И вдруг ожила красавица на картине, рассмеялась и заговорила мелодичным голосом:

— Что ж, это не так сложно, как ты думаешь! Нужно всего-навсего три пустяковые вещи!

Взмолилась царица, чтобы поведала ей красавица, что нужно сделать, чтобы стать такой же красивой.

— Первым делом, принеси мне длинные и шелковистые волосы, что крепче, чем нитки у швеи! — сказала картина и снова стала такой как была.

На следующее утро не могла найти места царица, все раздумывала, как ей исполнить повеление красавицы в картине, ведь запрещено ей покидать стены дворца. Наконец приказала она привести к ней художника.

С радостью на лице и любовью в глазах встретил ее юноша. Но ничего не заметила царица, а только промолвила:

— Ты сказал, что сделаешь все для меня? Так принеси мне длинные и шелковистые волосы, что крепче, чем нитки у швеи!

Подивился художник, но ничего не сказал. Поклонился он низко и покинул дворец.

Долго ходил юноша по свету, пока не забрел в одну деревеньку. И увидел сидящую на завалинке крестьянку с невероятно длинной косой. Штопала та рубашку, и, приглядевшись, увидел художник, что вместо ниток использует она свои волосы. Никак не соглашалась крестьянка отрезать свою косу, пока не отдал ей юноша все, что имел — краски, кисточки и три золотые монеты.

Принес художник волосы своей царице, и радости ее не было предела.

Ночью, как только взошла полная луна, положила царица косу перед портретом и стала просить красавицу ответить.

— Что ж! Вижу, сумела ты найти длинные и шелковистые волосы, что крепче, чем нитки у швеи. Так примерь же их на себя!

Поднесла царица косу крестьянки к своей голове, и приросла она к ее собственным тоненьким волосам, да так, что не отличить друг от друга. Посмотрела на себя в зеркало царица и увидела, что стала немного миловиднее.

— Что еще нужно, чтобы стать такой, как ты? — вскричала она.

— Вторым делом, принеси мне три совершенных цвета: белый, алый и синий!

На следующее утро снова повелела царица привести к ней художника. С еще большей любовью в глазах встретил ее юноша. Но не заметила этого царица.

— Ты сказал, что выполнишь все, что я пожелаю? Так принеси же мне три совершенных цвета — белый, алый и синий!

Подивился художник, но ничего не сказал. Еще ниже поклонился и покинул дворец. Долго путешествовал он, пока не попал на самый южный край света. Разливалось там синее-пресинее море. Взял он его капельку и положил себе в сумку.

Еще дольше путешествовал художник, пока не пришел на самый западный край света. И увидел там куст, на котором цвели алые-преалые розы. Сорвал он один лепесток и положил себе в сумку.

И вновь скитался юноша по свету, пока не забрел на самый северный край света. Стояли там высокие горы, и посыпал их вершины белый-пребелый снег. Взял он одну снежинку и положил себе в сумку.

Вернулся художник к своей царице и преподнес ей три совершенных цвета. Обрадовалась она и расцеловала уставшего юношу.

А ночью, как только выглянула полная луна, выложила царица перед картиной ослепительно белую снежинку, алый лепесток и ярко-синюю капельку моря и стала вызывать красавицу.

— Что ж, вижу, что смогла ты найти три совершенных цвета. Примерь же свое новое лицо!

Взмахнула рукой красавица и стала кожа царицы молочно-белой, губы алыми, а глаза глубокими и синими, как южное море.

Взглянула на себя царица и ахнула, насколько преобразились черты ее лица. Но все равно не хватало ей повадок красавицы — каждое движение выдавало дурнушку.

— Скажи же мне скорей, что еще нужно сделать, чтобы стать совсем такой как ты? — взмолилась бедняжка.

— Последним делом, принеси мне сердце, которое любит тебя больше всех на свете! — повелела красавица и снова стала обычным портретом.

На следующий день горько плакала и заламывала руки царица. Разве во всем мире найдется хоть один такой человек?

В этот раз сам пришел к ней юный художник — совсем заела его тоска, и хотел он хотя бы на минутку увидеть свою царицу. Увидел он ее страданья и начал расспрашивать, какая беда приключилась на сей раз?

— Никто не может помочь мне! — кручинилась царица. — Мне нужно сердце, которое любит меня больше всего на свете!

— Что ж, — вздохнул художник. — Тогда забирай мое. Ведь я люблю тебя, как никто другой в целом мире.

Отдал свое сердце бедный юноша, и наконец, разглядела царица любовь в его глазах.

Ночью, едва могла царица дождаться полной луны. Протянула несчастное сердце перед портретом и молила красавицу появиться как можно быстрее.

— Что ж! — ожил, наконец, портрет. — Ты выполнила мое последнее условие и достала мне сердце того, кто любит тебя больше всех на свете. Так ответь, хочешь ли ты быть такой, как я?

— Да! — вскричала царица.

— Тогда сейчас же растопчи это любящее сердце!

Замерла царица, почувствовав, как дрогнула в руках ее ноша.

— Только так ты сможешь стать такой же красавицей, как я! — вскричал портрет. — Подумай, в твоей власти окажутся тысячи сердец, гораздо знатнее и величественнее! Что есть такого в невзрачном сердечке, которое ты держишь сейчас? Растопчи его! Обрети свою силу и красоту!

Царица продолжала сжимать сердце бедного художника, горячее и нежное. Так приятно держать его, ощущать, как мерно оно бьется. Вспомнила она, какими глазами смотрел на нее юноша, как печалилась она без него. Взглянула царица в зеркало, сравнила себя с портретом и тихонько произнесла:

— Зачем мне красота, если рядом со мной не будет моего художника? Зачем мне другие сердца, если у меня уже есть одно, но самое любящее на свете?

Вспыхнули глаза у красавицы с портрета, и навеки замерла она безмолвной картиной. Сберегла царица сердце художника, сняла чужие волосы, умыла лицо и сожгла ненавистную вуаль. Всему свету открыла себя настоящую, разоблачив чванливого царя. Не выдержал царь позора и осуждения всего мира и покинул свое царство. Взошла тогда царица с художником на престол, и вскоре стали славить их люди, но не за роскошь и красоту, а за истинные богатства — добрую душу и любящее сердце.

+++

— Конец, — тихонько говорю я и смотрю на своих дочек. Младшая уже давно мирно посапывает, но старшая держится из последних сил.

— А что даааальше? — зевая, тянет она слова.

— Дальше? Жила царица с художником долго и счастливо, и родились у них две прекрасные девочки.

— Как мы?

— Как вы. А теперь — спать.

Я еще минутку смотрю на милые, спящие личики своих детей, и ухожу в свою спальню. Там меня давно дожидается муж с легкой укоризной в глазах.

— Опять сказки?

Я киваю.

— И опять про ту древнюю картину в гостиной? Говорил же тебе, давай выбросим!

— Ну уж нет! — грожу я пальцем. — Она напоминает мне о том, кто я есть, и кем бы никогда не хотела стать.

Муж смеется и разводит руками, и мы тоже ложимся спать. Наш дом погружается в тишину ночи, и только полная луна в гостиной освещает невероятную красоту моего старого, отфотошопленного портрета.