Ещё шумел весёлый день,
Толпами улица блистала.
И облаков вечерних тень
По светлым кровлям пролетала.
И доносилися порой
Все звуки жизни благодатной, —
И всё в один сливалось строй,
Стозвучный, шумный — и невнятный.

Весенней негой утомлён,
Я впал в невольное забвенье…
Не знаю, долг ли был сон,
Но странно было пробужденье.
Затих повсюду шум и гам
… показать весь текст …

Ты любишь! Ты притворствовать умеешь:
Когда в толпе, украдкой от людей,
Моя нога касается твоей.
Ты мне ответ даёшь — и не краснеешь!
Всё тот же вид рассеянный, бездушный,
Движенье персей, взор, улыбка та ж…
Меж тем твой муж, сей ненавистный страж,
Любуется твоей красой послушной!..

Благодаря и людям и судьбе,
Ты тайным радостям узнала цену,
Узнала свет… Он ставит нам в измену
Все радости… Измена льстит тебе.
Но так и быть. В палящий летний зной
… показать весь текст …

Враждебность, проявляемая к нам Европой, есть, может быть, величайшая услуга, которую она в состоянии нам оказать. Это, положительно, не без промысла.
Нужна была эта с каждым днем все более явная враждебность, чтобы принудить нас углубиться в самих себя, чтобы заставить нас осознать себя. А для общества, так же как и для отдельной личности — первое условие всякого прогресса есть самопознание.

Федор Иванович ТЮТЧЕВ — кн. Петру Андреевичу ВЯЗЕМСКОМУ

Один конец в леса вонзила,
другим, за облака ушла,
она полнеба охватила
и в высоте изнемогла.

Природа — сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней. с