Программа, по словам Проханова, уже готова, в неё «вошли исторические материалы о Великой Отечественной войне, Республике Крым, открытии Арктики…»
Когда в школах начинают вводиться уроки государственного патриотизма, это означает, что в государстве что-то идёт не так. Если детей надо учить любить Родину, это значит, что Родина не любит своих детей.
Патриотизм — это любовь к Родине, это личное чувство, личное переживание человека. Родина — это не государство и не власть. Родина — «тот уголок земли», с которым человека связывают истоки жизни.
А если людей начинают с детства учить любви к государству, любви к власти, это не патриотизм, это воспитание лояльности и покорности. И в ключевые моменты жизни, когда решаются судьбы Отечества, так воспитанный человек, выбирая между любовью к Родине и лояльностью к государству, может изменить Родине. Потому что любовь к Родине иногда требует идти против государства, против власти.
Патриотизм часто перемешивают с военной историей, историей крови и жертв. Живые властители прикрываются павшими, которые ничего не могут сказать.
Когда детям будут рассказывать о Гражданской войне, им скажут о том, что это не победа «красных» над «белыми» и «зелеными», а общенациональная трагедия?
Когда детям будут рассказывать о патриотизме на примере Великой Отечественной войны, им скажут о цене Победы? Об уничтоженных ещё до начала войны командирах и военных специалистах, о пакте Молотова-Риббентропа, о смертельных ошибках Сталина, о миллионах до сих пор не найденных и не погребенных солдат, о победителях, сосланных после Победы в концлагеря, об инвалидах, спрятанных в глуши, о детях войны, о многоэтажных домах на могильных рвах концлагерей?
Им расскажут о миллионах доносов, о «чёрных воронках», о «тройках», о ГУЛАГе, о «законе трёх колосков», о смертной казни для детей с 12 лет? Это будет частью патриотизма, этим тоже нужно будет гордиться? Или просто помнить, чтобы — никогда больше?
«Можем повторить» — это патриотизм?
Детям расскажут о том, что для того, чтобы Гагарин полетел в космос, Королев должен был чудом выжить в застенках?
Детям расскажут об изгнании и возвращении Александра Исаевича Солженицына? О «Колымских рассказах» Варлама Тихоновича Шаламова?
Детям расскажут об Андрее Дмитриевиче Сахарове, его ссылке, его восхождении, его смерти?
Когда детям будут рассказывать о гибели 6-й роты, им расскажут о причинах трагедии? О подлости и предательстве, о трусости и лжи? О тех, кто не понёс никакой ответственности?
Детям расскажут о «Курске», «Норд-Осте», Беслане? О том, что всем погибшим — взрослым и детям — было больно и страшно, но государство не смогло их спасти? Патриотично ли говорить о героях и не сказать, что они жертвы?
Когда детям будут рассказывать об истории Республики Крым в ХХI веке, им расскажут о вооруженном захвате парламента, о крымских татарах, о Донбассе, о засекреченных до сих пор списках погибших на необъявленной братоубийственной войне, про «их там нет», о несчастных пассажирах «Боинга»?
Горькая правда о страданиях народа войдет в уроки государственного патриотизма?
Почему патриотическое воспитание в нашей стране — в первую очередь военно-патриотическое? Почему не мирно-патриотическое?
Кого должен воспитать патриотизм, восхваляющий насилие и кровопролитие? К чему должны быть готовы дети, получившие такие уроки? Они должны быть готовы убивать лично?
Мы хотим подготовить детей к войне или к миру? Мы хотим научить их ненавидеть и враждовать или сострадать и любить?
Нашей стране нужен патриотизм ненависти или патриотизм любви?
Мы хотим научить детей ценить человеческую жизнь?
«И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал…»
Кто из российских правителей сегодня готов повторить эти слова за Александром Сергеевичем Пушкиным? Кто из них, столпов государственного патриотизма, готов положить жизнь на то, чтобы прекратить войны, установить свободы и мир?
Придание прижизненного величия действующему правителю — это патриотизм или чинопочитание и лесть?
Любовь к Родине не предполагает почитания государственных мифов и легенд. Если патриотизму учить по истории правящей — в любой момент — партии, то личная история человека и официальная история государства не совпадут. И с этого момента человек отстраняется от государственной фальши и парадного лицемерия, с этого момента государство становится чужим.
Принудительное воспитание патриотизма — это предвестие государственного политического банкротства. В любую эпоху, в любой стране.
Если народу не за что любить государство, то нужно думать о понуждении народа к любви или о перемене политики государства по отношению к людям? Любовь через насилие может сделать человека добрым и гуманным?
Любовь к Родине — это исключительно личное чувство, оно не тиражируется учебниками, решениями президентов, парламентов и правительств, съездов партий.
Патриотизм вырастает из свободы, из прав и свобод человека, из достатка и благосостояния, из любви к ближнему и дальнему. Патриотизм не вырастает из бедности и нищеты, из унижений и оскорблений, из пренебрежения человеком, из неправды и лжи.
Государство может дать человеку урок патриотизма: перестать врать и начать служить людям. Тогда уроки государственного патриотизма в школах никому не придут в голову, потому что дети будут просто знать, что Родина их любит.