Вы знаете, шо такое: «Еврейское счастье»? Нет, Вы не знаете, никогда не знали и не будете знать — шо же это такое: «Еврейское счастье»!
Скажите, положа руку на сердце, где были мозги моих родителей, когда они выбирали имя для новорожденной малютки, то есть для меня? Где?! Правильно, Клавдия Сергеевна, именно в том месте, о котором Вы подумали. Ну как можно было дать ребёнку, рожденному в СССР, имя Сара! Для русского уха — просто ругательство.
Самое страшное в том, шо в сочетании с нашей фамилией мое имя становилось несовместимым с жизнью.
— А сейчас к доске пойдет Сара Пизенгольц!
— Пизенгольц! Ты сдала анализы? Нет?
— Сара! Завтра же уезжать в пионерский лагерь!
— Сара! Сара!!! Купи ещё две бутылки кефира! Ты меня слышишь, Сара?!
Я опускаю малиновое лицо вниз и бегу в магазин, проклиная своих родителей, эту улицу с прохожими, милиционера, дворника и всех, всех … и, конечно, себя!
Мне пришлось стать круглой отличницей, чемпионкой города по толканию ядра. Я выучила пять иностранных языков (среди них иврит и японский). Читаю в подлинниках классиков мировой литературы.
Но где личная жизнь? Где тот единственный, тот, кто не отпрыгнет от меня, узнав моё имя и фамилию?
Так прошло много лет в страданиях, которые невозможно себе представить.
Но есть Бог на свете, и чудо свершилось! Это было настоящее чудо-jude! Он подошел ко мне поздно вечером и попросил 2 коп. на телефон.
Ночь озарилась светом его огненно-рыжей головы. Двухметровый верзила, похожий на подсолнух Ван-Гога, улыбался во всю свою бандитскую рожу.
— Абрам — назвался он, и протянул мне свою руку
— Сара, — ответила я и, сжав его ладонь так, что он побледнел, добавила, глядя в его глаза, — Сара Пизенгольц.
…Потом мы часто вспоминали, как мы ржали после того, как Абрам произнёс свою фамилию…
— Абрам Ашпизд, — сказал он…
Клавдия Сергеевна! У нас скоро свадьба. И шо делать с фамилиями?