Запомню и расскажу другим
— Здравствуйте, как у вас дела?
— У меня очень хорошо. А как у вас, доктор?
— У меня? — улыбаюсь, — Замечательно.
Если пациент не зациклен на себе, прогноз гораздо лучше. И не только для болезни. Радуюсь.
— Вот и славно. Значит, сработаемся, — парень улыбается в ответ.
Он высокий, симпатичный, крепкий такой. Хотя, мышц, пожалуй, маловато. Но живота еще нет. Питается правильно, но не тренируется. Отчего? Скорей всего времени нет, видно раньше был спортсмен, а сейчас — семья, дети.
— Кем вы работаете?
— Компьютерный дизайн. Но в последнее время все хуже вижу, поэтому работаю меньше. Зато больше волонтерю. У меня двое подшефных детей, я с ними занимаюсь. Трудные подростки. Подросткам всегда трудно. Я ведь раньше хотел быть детским психологом.
— Сколько вам лет?
— Тридцать один. Вы не смотрите, что я выгляжу старше, это все химия.
Он достает из кармана паспорт.
— Поглядите, какой я был в молодости.
С фотографии на меня смотрит паренек. Взгляд его безмятежен, круглые щеки, модная небритость. Кудрявая копна волос.
Перевожу взгляд на пациента.
Щеки впалые, ни бороды, ни волос. Глаза умные, решительные такие глаза.
— Это десять лет назад. Мне здесь двадцать один. Здорово изменился, да?
Он старается не показывать виду, что ему страшно услышать не те слова. Не те, что он ждет.
— Ну, разве что совсем немного, — отвечаю спокойно. — Десять лет — это немалый срок.
— Да нет, — улыбается он. — Я внутри изменился. Оттого и лицо другим стало.
Через пять лет после этой фотографии я заболел. С тех пор меняюсь. Каждый день. Я их считаю, знаете?
Он достает из сумки толстую записную книжку-календарь.
— Видите, здесь у меня каждый день помечен. Если красным, значит — не зря.
Я разглядываю календарь. Почти каждый день пестрит красным цветом.
— Что — не зря? — не понимаю я.
— Не зря прожит, — объясняет он будничным голосом. — Мне ведь их не так много осталось. Дней этих. Может месяц, может два. Мой онколог, кстати, вы его знаете, он мне про вас рассказывал, так вот, мой онколог, он говорит, что таких случаев, как мой — единицы. Чтобы с опухолью мозга и четыре года протянуть. Меня студентам показывают.
Парень улыбается еще шире.
— Студенты, они молодые, глупые еще. Запоминать умеют, а понимать — нет. Ничего, повзрослеют. Главное, чтоб не болели. Главное — чтоб не зря, да.
— А что значит — не зря? — сбиваюсь я с обычных вопросов анамнеза.
— Не зря — это просто, — и он в первый раз с начала разговора смотрит на меня серьезно, начинает охотно объяснять, будто только и ждал этого вопроса, — Дело в том, что когда понимаешь, что жизни у тебя осталось совсем немного, хочется каждый день прожить так, чтобы кому-то запомниться. Что-то доброе сделать. Чтоб не исчезнуть насовсем и зря. Вот мы с вами сейчас говорим, и я точно знаю, что вы про меня еще не раз подумаете. Потом. Может, даже другим расскажете. Но не потому, что вам меня жалко. Тут другое. Вроде электрического заряда. С положительным знаком. Поговорил, дотронулся, передал дальше. Понимаете?
— Понимаю, — отвечаю я медленно, гляжу на него со странным чувством. Мне не хочется, чтобы он уходил. Я вдруг представляю, что мы с ним могли бы вести прием вместе. А еще — чтобы вместо таблеток — электрические заряды. С положительным знаком.
— Ну так что? — снова улыбается он, — можно я обведу сегодняшний день красным?
— Можно, — отвечаю я. — А я запомню и расскажу другим.
Рассказываю.